Но, когда он просит портье вызвать такси, я возражаю:
– Мы пойдем пешком.
– Но это же на Иль-де-ла-Ситэ, – хмурится он.
Я морщусь от его произношения, но тут уж моя вина, ничего не поделаешь.
Швейцар улыбается.
– Мой сын обожает географические карты, – поясняю я. – И он никогда прежде не бывал в Париже.
Швейцар величественно кивает.
– Это далеко, мам, – говорит Жюльен. – А ты…
– Старая? – Не могу сдержать улыбки. – А еще я француженка.
– Ты на каблуках.
И еще раз повторяю:
– Я француженка.
Жюльен оборачивается за поддержкой к привратнику, но тот беспомощно вскидывает руки:
– C’est la vie, мсье.
– Ну ладно, – уступает Жюльен. – Пошли.
И на один восхитительный миг, когда мы выходим на шумную людную улицу рука об руку, я чувствую себя маленькой девочкой. Мимо несутся машины, мальчишки на скейтбордах петляют между туристами и парижанами, которые, разумеется, не сидят по домам в такой чудный день. Запах цветущих каштанов и свежего хлеба, корицы, бензина, разогретой брусчатки – эти запахи всегда будут мне напоминать о Париже.
Справа, совсем рядом, одна из любимых маминых кондитерских, и я вдруг вспоминаю, как мама покупала мне пирожные макарони.
– Мама?
– Пойдем-ка, – улыбаюсь я и веду его в крошечную лавку. Встаю в конец длинной очереди.
– Я думал, ты не любишь сладкое.
Не реагируя на его замечание, просто разглядываю великолепные разноцветные макарони и pain au chocolat в стеклянной витрине.
Подходит моя очередь, покупаю два пирожных – кокосовое и малиновое. Кокосовое протягиваю Жюльену.
Мы уже идем по улице, когда он решается откусить – и застывает на месте.
– Вау… – бормочет он. И потом еще раз: – Вау!
Я улыбаюсь. Все помнят свой первый вкус Парижа. Отныне вот этот – для него.
Облизав пальцы и выбросив пустой пакетик, он опять берет меня под руку.
У маленького очаровательного бистро с видом на Сену я предлагаю:
– Давай выпьем по бокалу вина.
Пять часов. Идеальное время для аперитива.
Мы садимся снаружи, под сенью цветущих каштанов. Напротив, через дорогу, вдоль набережной расположились букинисты со своими зелеными ящиками, торгуют всем подряд – от старинных полотен до обложек Vogue и брелоков с Эйфелевой башней.
Мы потягиваем вино, закусывая картошкой фри из жирного бумажного кулька. Один бокал плавно перетекает во второй, а день постепенно уступает место романтичным сумеркам.
Я и позабыла, как незаметно летит время в Париже. В этом слишком живом городе всегда есть место покою и тишине. Здесь, в Париже, с бокалом вина в руке вы можете просто быть.
Вдоль Сены зажглись фонари, зазолотились окна квартир.