Сие заведение явно не принадлежало к числу перворазрядных и, по всей вероятности, не отличалось безупречной репутацией.
— Мистер Годой, — начал Партридж, — как я уже сообщил вашей помощнице в приемной, мы с телестанции Си-би-эй.
На лице Годоя отразилось любопытство.
— Не вас ли я видел по телеку? Вы вещали из Белого дома?
— Это был Джон Кочрэн, иногда меня с ним путают. Он работает на Эн-би-си. Меня зовут Гарри Партридж.
Годой хлопнул себя ладонью по колену.
— Так это вы все время чешете про похищение.
— Да, и это одна из причин, по которой мы здесь. Разрешите сесть?
Годой указал на стулья. Партридж и остальные сели напротив него.
Развернув экземпляр “Семаны”, Партридж спросил:
— Вы, случайно, с этим не знакомы?
— Подонок, проныра, сукин сын! Он не имел права печатать то, что подслушал, это предназначалось не для его ушей!
— Так значит, вы видели газету и знаете, о чем идет речь.
— Само собой. Дальше что?
— Мы были бы очень вам признательны, мистер Годой, если бы вы ответили нам на несколько вопросов. Во-первых, как фамилия человека, купившего гробы? Как он выглядел? Могли бы вы его описать?
Гробовщик замотал головой:
— Нечего лезть в мои дела.
— Поймите, это чрезвычайно важно. — Партридж намеренно говорил спокойным, дружелюбным тоном. — Не исключено, что тут есть связь с тем, о чем вы только что упомянули, — с похищением семьи Слоуна.
— Никакой связи не вижу. — И Годой упрямо заявил: — Словом, это мое частное дело, и ничего я вам не скажу. Так что, если не возражаете, я примусь за работу.
Тут в разговор вступил молчавший до сих пор Дон Кеттеринг:
— А как насчет цены, которую вы запросили за гробы, Годой? Не хотите ее назвать?
Гробовщик вспыхнул.
— Сколько раз повторять одно и то же?! У меня свои дела, у вас свои.
— За наши дела не беспокойтесь, — сказал Кеттеринг. — Сейчас же ими и займемся — отправимся прямо отсюда в городское налоговое управление Нью-Йорка. Здесь сказано, — он ткнул пальцем в “Семану”, — что за все три гроба вы получили наличными, и я не сомневаюсь, что вы сообщили об этом в налоговое управление и уплатили налог с продажи, — там все должно быть зарегистрировано, в том числе и имя покупателя. — Кеттеринг повернулся к Партриджу:
— Гарри, почему бы нам не оставить в покое эту малообщительную личность и не поехать сейчас же к налоговому инспектору?
Годой побледнел и залопотал:
— Эй, не порите горячку. Подождите минуту.
— А в чем проблема? — спросил Кеттеринг с невинным выражением лица.
— Может, я…
— Может, вы не уплатили налога с продажи и не сообщили о ней, но, бьюсь об заклад, денежки-то вы получили, — резко перебил его Кеттеринг, который, отбросив напускное дружелюбие, склонился над столом гробовщика. Партридж, который никогда прежде не видел Дона Кеттеринга в подобной роли, был очень рад, что взял его с собой. — Слушайте меня внимательно, Годой. Такая телестанция, как наша, обладает большими возможностями, и, если понадобится, мы используем их, тем более что сейчас мы защищаем интересы одного из нас, расследуем грязное преступление — похищение его семьи. Нам нужны ответы на вопросы и быстро; если вы нам поможете, мы в долгу не останемся — не будем вытаскивать на свет то, что нас не касается: неуплату налога с продажи или подоходного налога — не исключено, что вы и финансовое управление обвели вокруг пальца. Но если вы станете скрывать правду, представители ФБР, городской полиции, налогового и финансового управлений будут доставлены сюда сегодня же. Так что выбирайте. С кем предпочитаете иметь дело — с ними или с нами.