“Сендеро луминосо”, или “Сияющий путь”, признала, что жертвы похищения находятся в тайном месте в Перу.
Теодор Эллиот, председатель правления “Глобаник индастриз”, компании, которой принадлежит Си-би-эй, заявил сегодня: “Мы не позволим горстке психопатов-коммунистов командовать нами”.
Сказал он это в главном здании “Глобаник” в Плезантвилле, штат Нью-Йорк, и добавил: “Что до передачи в эфир пленок “Сендеро луминосо”, черта с два мы это сделаем”.
Репортер газеты “Балтимор стар” присутствовал при этом заявлении Эллиота.
Олден Роде, заместитель государственного секретаря по экономическим вопросам, находившийся вместе с мистером Эллиотом, когда тот сделал свое заявление, отказался прокомментировать его для “Стар”, правда, сказал: “По-моему, он хотел, чтобы этот разговор остался между нами”.
Сегодня утром была сделана попытка связаться с мистером Эллиотом, чтобы получить дополнительную информацию, но тщетно.
“Мистер Эллиот занят”, — сообщила репортеру “Стар” миссис Дайана Кесслер, помощник председателя правления “Глобаник”. Она утверждала, что “мистер Эллиот от дальнейших высказываний воздерживается”.
За этим следовали основные данные об участниках события и история похищения.
Еще до того как “Балтимор стар” появилась на улицах, о решении Си-би-эй знали уже все телеграфные агентства. Вечером газету цитировали во всех теле- и радионовостях, включая Си-би-эй, где эта преждевременная публикация была встречена чуть ли не с отчаянием.
А на другое утро в Перу в газетах, по радио и по телевидению особый упор был сделан на слова Теодора Эллиота насчет “горстки психопатов-коммунистов” применительно к “Сендеро луминосо”.
— Висенте, по-моему, симпатичный, — сказал Никки. — Он наш друг.
— Я тоже так думаю, — отозвался Энгус из своего угла. Он лежал на раскладной кровати на тонком грязном матрасе и от нечего делать следил за передвижениями двух большущих жуков по стене.
— Перестаньте вы так думать, — резко сказала Джессика. — Он такой же глупый и наивный, как и все тут. — И умолкла, жалея, что не может взять свои слова обратно. Ни к чему быть такой резкой. — Извините, — сказала она. — Это у меня вырвалось невольно — я так не думаю.
Беда была в том, что после двухнедельного заключения в узких и тесных клетках нервы у всех начали сдавать, а настроение падать. Джессика изо всех сил старалась если не держаться на высоте, то хотя бы не поддаваться отчаянию. Каждый день она заставляла всех делать физические упражнения. Но сколько ни старайся, отсутствие движения, однообразие существования и одиночество не могли не сказываться.