К счастью для человечества, последствия обладания огнем лишь отчасти были направлены на благо желудка. По факту сокращения до минимума волосистого покрова тела человека, который, без сомнения, первоначально был сплошным, мы заключаем о первоначальной родине человеческого рода под тропиками. Можно ли было бы предположить, что первоначально жаркое или теплое местообитание расширилось до скованных льдом областей полярного пояса, если бы мы не допустили вместе с тем, что первобытному человеку было известно согревающее свойство огня? Разумеется, мы и теперь должны остерегаться переоценки климата; Дарвин и его спутники с удивлением и почти жутким чувством смотрели на жителей Огненной Земли, которые, несмотря на свое более чем скудное одеяние, относились к огню в их лагере, как к чему-то излишнему; должно быть, сильно избаловались мы, европейцы, благодаря появлению искусства тканья еще со времени свайных построек. Однако, в общем надо считать знакомство с огнем предварительным условием распространения человечества в странах с холодным климатом. Это условие необходимо и для продолжительного обитания в горах и возвышенных странах. Царства инков и ацтеков лежали под самыми облаками. Мыслимы ли они без знакомства с огнем? Я полагаю, едва ли; отсутствие одного исключает возможность возникновения другого.
Несмотря на свои великие заслуги в распространении человеческого рода по направлению к обоим полюсам, новое домашнее животное, именуемое огнем, стало вместе с тем и помехой этому распространению до того момента, пока человек не научился производить огонь в любое время и в любом месте. Но если это так — слышу я возражение, — то этот, повидимому, долгий период в истории человечества в сущности был, пожалуй, временем регресса или, по меньшей мере, застоя? На это наука народоведения отвечает одновременно и «да» и «нет». Это «да» имеет весьма скромное значение: женщина, естественная хранительница очага, должна была стать еще менее способной к передвижению, чем прежде, когда на ней лежали естественные обязанности матери и воспитательницы детей. Однако, наука отвечает и решительным «нет» по следующим основаниям.
Хранительницей «тлеющего полена», как еще в XIX веке называли немецкие крестьяне вечно тлеющее домашнее животное, — с самого начала была женщина. Если бы мы и не видели этого у нынешних дикарей, то без труда могли бы восстановить, этот факт по нашим собственным отношениям: и у нас мужчина вынужден уходить из дому; домашним очагом распоряжается женщина. Тлеющее полено стало принадлежностью этого очага уже в первобытное время, и в том же двояком значении, какое еще и теперь имеет у нас это слово. Первое значение, более узкое, относится к месту приготовления пищи; второе, более широкое и переносное, означает место сбора всех связанных между собой членов общины. Чувствительность нового приобретения к атмосферным влияниям вызвала изобретение кровли и дома вообще, — так как опасность может грозить свободно горящему пламени не только сверху, но и со всех сторон. Таким образом в женщине мы видим изобретательницу нашего дома. Честь и слава ей!