У одного из домов Рита сделала знак, и я свернул к калитке. На покосившейся лавочке сидела пожилая женщина, с любопытством рассматривавшая незнакомую машину. Она не встала нам навстречу.
— Рано приехали, — замахала она руками, когда мы вышли наружу и поздоровались. — Пенсия только через неделю, не за что куплять.
— Мы ничего не продаем, — сказала Рита.
— Да? — удивилась она. — То-то смотрю: на цыган не похожи. Но и у нас купить рано: кабан еще совсем молодой, а гуси жира не набрали. В ноябре приезжайте! Тогда сразу ко мне. У меня лучшие гуси в Прилеповке! — с жаром сказала она и зачастила: — Толстые, мягкие, каждый в пять — семь кило! Таких ни у кого нет. Вам тут будут говорить, не слухайте: все знают — лучшие у меня!
— Мы не покупаем гусей, — улыбнулась Рита.
— Да? — снова удивилась гусиная хозяйка. — Тогда… Ищите кого?
— Не ищем. Вас как зовут?
— Екатерина Степановна, — отозвалась аборигенка.
— Меня — Рита. Его — Аким. Мы заблудились, Екатерина Степановна, проголодались. У нас есть еда, бутылка…
— Так бы и сказали!
Степановна поднялась и, ковыляя на искалеченных варикозом ногах, заспешила к воротам.
— Загоняйте машину! Нечего соседям видеть…
Стол Степановна накрыла мгновенно. Распихав ветчину и колбасу из наших пакетов по щербатым тарелкам, она, оценив привезенную закуску, мгновенно соорудила яичницу, толщиною в два пальца. Шлепнув скворчащую сковороду на подставку посреди стола, она расставила стаканы и вопросительно глянула на меня. Я налил ей и Рите.
— А сам?
— За рулем.
— А то за рулем не пьют! — возмутилась Степановна. — Да и куда поедете, на ночь глядя? Постелю вам на диване — спите. Вы не думайте, что я деревенская, у меня простыни чистые. А какая перина с подушками? Чистый гусиный пух! Давай Аким, не кидай баб одних!
Рита хихикнула, и я булькнул себе…
Через полчаса раскрасневшаяся хозяйка нырнула в шкаф и вытащила бутылку с подозрительно желтой жидкостью. Я с сомнением покрутил ее в руках.
— Это не самогонка! — обиделась Степановна. — Настойка боярышника. Чистейший продукт! Для сердца — лучше не надо. И шестьдесят градусов. Из аптеки — я там сорок лет санитаркой проработала…
После водки настойка боярышника пошла удивительно хорошо. Даже Рита, вначале морщившаяся, охотно придвинула свой стакан, когда я вновь взялся за бутылку.
— Хорошие люди сюда редко заглядывают, — гремела Степановна, налегая на привезенные закуски и полностью игнорируя свое роскошное блюдо из гусиных яиц. — Дети поразъезжались, внуки — тоже, одни старики… — она высморкалась в подол видавшего виды цветного халата. — Поговорить не с кем…