Когда Рисбитер со своим обозом удалился, Мённикхузен грустно сказал дочери:
— Как было бы хорошо, если бы ты вместе с каким-нибудь достойным супругом уехали отсюда, сопровождаемые моим благословением!.. Чтобы ты, дочь, уехала подальше от войны.
— Неужели тебе так хочется поскорее от меня избавиться? — печально спросила Агнес.
— Я хочу, прежде всего, чтобы ты была счастлива.
— Я ведь счастлива. Мое счастье — это быть с тобой, любить тебя, заботиться о твоем доме.
Мённикхузен покачал головой:
— Со мной ты сейчас все равно не можешь остаться, дочь… Я иду на войну, а там не место девушке. Ты уж видела, как это может быть опасно.
— С тобой, отец, я ничего не боюсь, — заверила Агнес.
— Тем сильнее я боюсь за тебя. Я не хочу, чтобы ты вторично подверглась смертельной опасности. Кроме того, я теперь вижу, что совсем не гожусь в воспитатели девушки. Мой способ воспитания принес дурные плоды.
— Отец! — воскликнула Агнес протестующе.
— Ну, ну, не пугайся! Я не хочу сказать, что ты плохая дочь, но я тебя слишком избаловал, ты стала капризной и упрямой. Теперь я уверен, что тебе крайне необходимо более строгое воспитание, иначе ты сама себя сделаешь несчастной.
— Как я могу сделать себя несчастной? — не могла понять девушка. — Что ты говоришь!
— Поспешным словом, необдуманным поступком, неоправданным отказом… Да мало ли что еще! Легкомыслия хватает в твои лета, — барон поглядел на дочь не без некоторого сожаления. — Послушай теперь, что я решил относительно тебя: для начала я отправлю тебя в монастырь Бригитты[14], под надзор аббатисы Магдалены — родной сестры твоей матери. Аббатиса — поистине святая женщина. Может быть, ей удастся молитвами и благочестивым примером сломить твое упорство.
В глазах у Агнес отразился испуг.
— Ты хочешь держать меня в заточении, в монастырских стенах! — воскликнула она, бледнея и отступая от него на шаг. — О, пощади меня, отец!
— Не в заточении, а только под более строгим надзором, для твоего же блага, — объяснил Мённикхузен, глядя куда-то в сторону. — Не думай, дочь, что тебя хотят постричь в монахини. Ты воспитана в благочестивом учении Лютера, и никто не посмеет принудить тебя от него отказаться. Ты должна только снова научиться молиться Богу — ты, по-видимому, разучилась это делать. Быть может, даже твоя вера в Господа пошатнулась, когда ты насмотрелась этих ужасов войны. Да, так бывает… Когда же я вернусь с войны и увижу, что ты исправилась, все закончится благополучно, к нашей общей радости.
— Но я не хочу жить в монастыре! — возбужденно воскликнула Агнес. — Тетя Магдалена недолюбливает меня, у меня всегда был тайный страх перед ней! Чем я провинилась, что ты отталкиваешь меня?., что ты наказываешь меня?..