— Ради тебя, мой единственный Габриэль, я перенесу этот позор, — прошептала она чуть слышно.
Затем Агнес исполнила приказание — обнажила плечи и спину.
— Стой на месте! — воскликнула аббатиса Магдалена, ликуя и вознося карающую руку.
Плеть просвистела в воздухе. Сперва аббатиса била девушку медленно, смакуя каждый удар, с тайным злорадством разглядывая каждую ранку на белой, мягкой, как шелк, коже, жадным взором впиваясь в каждую каплю крови, — потом ударяла она все быстрее и быстрее, словно ее возбуждали и опьяняли это действо, пытка эта, сам вид крови[15].
Агнес — такая как будто слабая девушка — проявила недюжинные выдержку и стойкость: ни разу не вскрикнула она, ни разу даже не застонала, хотя ее нежное тело горело, словно в огне. Со лба у нее катился холодный пот, губы дрожали, и в уголках рта показалась легкая пена.
Наконец аббатиса выбилась из сил и опустила плеть.
— За что ты так истязаешь меня? — глухо спросила Агнес.
— За то, что ты разгневала святую женщину, — прохрипела аббатиса, задыхаясь. — За то, что ты утаиваешь от святой женщины правду.
Агнес тихо покачала головой:
— Никакая ты не святая, тетя, потому что ты ненавидишь меня. А ненависть и святость несовместимы… Я знаю также, за что ты меня ненавидишь.
— За что же? — как будто остолбенела настоятельница, и в глазах у нее мелькнул испуг.
И Агнес заметила этот испуг.
— Когда ты была еще молодой девушкой, ты любила моего отца. Ах, как ты его любила! Ночей не спала, все слезы выплакала… Но он предпочел тебе другую. Ты никогда не могла простить своей сестре, что отец любил ее больше, чем тебя. В ее присутствии он тебя не видел. Поэтому ты пошла в монастырь — не для того, чтобы посвятить себя Богу, а для того, чтобы не видеть счастья своей сестры, чтобы утешить свое раненое сердце.
— Это ложь! — вскрикнула аббатиса, но по ней видно было, что правда жалила ее.
Агнес, истерзанная, торжествовала.
— Ты ненавидишь меня потому, что я похожа на свою мать. Еще ты меня ненавидишь потому, что я любима, и мой любимый из-за меня готов жизнью рисковать, готов горы разрушить, готов камня на камне не оставить от твоего монастыря. А ты не испытывала такого никогда, потому… потому что недостойна!.. Нет, тетя, никакая ты не святая, ты грешный человек! Тебя испытывает Бог, дав тебе власть, а ты этого не понимаешь и испытания не выдерживаешь. Ты, тетя Магдалена, не наказывала меня за прегрешения, ты утоляла свою злобу, мстила за свою неудовлетворенность… Да отпустит тебе Господь этот грех! Не мне тебе говорить, что Бог все видит.
Лицо аббатисы позеленело; широко раскрыв глаза и рот, она смотрела на Агнес. Ее пересохшие, потресканные губы двигались, но она долго не могла произнести ни слова.