– Это будет в газете? – спросила Ловиса обеспокоенно.
– Вероятно, – ответила Анника. – Ты против?
Ловиса посадила маленькую девочку на барный стул.
– Мне надо поставить фильм Марку, – сказала она и ушла.
Анника осталась один на один с малышкой, которая сидела рядом с ней и не спускала с нее настороженного взгляда, явно готовая закричать и расплакаться в любой момент, если ей что-то не понравится. От потолочного светильника на черной поверхности между ними образовалось ярко-синее пятно. Анника попыталась сфокусироваться на нем, но ее глаза постоянно встречались с глазами ребенка, и она видела в них немую злость Серены, во всяком случае, такое у нее создалось впечатление.
– Тебя как зовут? – спросила Анника, не придумав ничего лучшего.
Слезы потекли по лицу девочки, она попыталась слезть со стула. Анника в отчаянии огляделась в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы отвлечь ребенка, но прежде чем преуспела в этом, на кухню вбежала Ловиса и заключила дочь в объятия.
Анника убрала волосы с лица, незаметно смахнула хлебные крошки на пол, достала блокнот и ручку и поместила их на стол перед собой.
– Какой у вас красивый дом, – заметила она.
– Спасибо, – улыбнулась Ловиса.
– Вы давно живете здесь?
– Мы купили его, когда я ждала Марка.
Анника улыбнулась и попыталась расслабить плечи. Итак, Ловиса и ее супруг были очень богаты. Ее одолело любопытство. Она чуточку наклонила голову, написала в блокноте время и дату и сконцентрировалась на них, словно это имело какое-то значение.
– А где работает твой муж? – поинтересовалась она непринужденно.
– В МВФ, – ответила Ловиса.
Анника удивленно моргнула.
– В Международном валютном фонде, – объяснила Ловиса. – Их офис находится в Женеве, хотя деньги мы получаем не оттуда. Мой отец владеет несколькими бутиками «Иса».
Анника снова опустила взгляд в свой блокнот. Ловиса поняла суть ее вопроса, она почувствовала, как ее щеки покраснели.
– Мой муж родился в Швеции, – продолжила Ловиса, и ее голос стал теперь ровнее и суше, чем раньше. – Его родители из Найроби, оба врачи, отец Самуэля заведует отделением интенсивной терапии в Сёдерской больнице, именно он занимается Ингемаром.
Анника приложила максимум усилий, чтобы сохранить нейтральное выражение лица. Ловиса дала дочери чашку-непроливайку с красным содержимым.
– И как у него дела? – спросила Анника.
Ловиса одарила ее невеселым взглядом.
– У отца Самуэля? Хорошо, спасибо. Мы прочитали в «Квельспрессен», что он врач Ингемара. Нам он никогда ничего о своих пациентах не говорит.
Анника попыталась улыбнуться, но без успеха. Она решила оставить в покое семейство Ловисы.