— Ты не говорила.
— Забыла!
Снова идем в круг. Не беда. Я, конечно, не Карелин, но полевой борьбе меня учили. В этот раз Амага не спешит. Делает шаг и хватает меня за плечи. Держит цепко. Сильная, зараза! В свою очередь вцепляюсь ей в рубаху. Некоторое время пыхтим, пытаясь вывести противника из равновесия. Не выходит. Внезапно Амага оставляет плечи в покое, хватает меня за запястья и заставляет ее отпустить. Поворот — и она за моей спиной. Сгиб ее локтя под моим горлом, второй рукой прижимает меня к себе. Душит. В глазах темнеет. Ах, так? Вскидываю правую руку и хватаю ее за ворот. Бросок! Амага, взмыв в воздух, прикладывается спиной о притоптанную траву.
— Не считается! — кричит с земли. — Нечестно! За рубаху хватать нельзя!
— За что еще? — интересуюсь холодно. — Сколько раз нужно тебя свалить, чтобы считалось правильным?
Амага встает и, повернувшись спиной, отходит в сторону. Садится, поджав ноги. Спина выражает обиду: глубокую. У девочки отняли игрушку. Лица у сарм хмурые. Так и до беды недалеко. Доспехи я снял, меч у Сани. Врежут чем-нибудь по башке… Что клятва этим детям Степи? Как дали, так и забрали…
Подхожу к Амаге, присаживаюсь рядом. Даже не глядит в мою сторону. «Между нами все порвато и тропинка затоптата. Отдавай мою игрушку, не садись на мой горшок...»
— Амага! — говорю, подпуская в голос раскаяние. — Хочешь, подарю тебе доспех?
В самом деле, зачем он мне? Сармы — те, что из Балгаса, наверняка отберут, как и меч. Я вообще не хотел лорику брать, но трибун настояла. Хотела, чтоб выглядел преторианцем.
— И шлем? — шмыгает носом Амага.
— И шлем.
— А меч?
— Меч нужен самому.
— Не хочу!
Нет, в самом деле, ребенок! Сколько ей лет? Чистокровные сармы и нолы взрослеют к трем. Амаге если и больше, то ненамного. Как и ее воинам, впрочем. Ситуацию надо спасать. Предводителю нужно сохранить лицо. Как мне — задницу.
— Куда вы шли, Амага?
Она оборачивается. На лице — удивление.
— В набег.
— На рома?
— У нас плохое оружие, — вздыхает она. — Нет мечей, а копья и стрелы с костяными наконечниками. С рома не совладать. Идем на другое племя. Нам нужно доказать, что мы воины. Получится — орда примет нас во взрослые.
Вон оно как, Петрович! То-то мне показалось… Сани — молодец. Незаметно подъехала и частит с седла:
— На что вы рассчитывали?
— Угнать отару.
— А дальше?
— Продать овец рома, на вырученные деньги купить оружие.
— Сколько овец в отаре?
— Какая попадется. Две или три сотни.
— Почем хотели продать?
— По серебряной монете овца. Рома хорошо платят.
Ну, по денарию за овцу — это вы размечтались. Столько заплатят в Роме. В Малакке дадут половину — это в лучшем случае. Тамошним купцам нужен гешефт. Прикинемся, что поверили.