Несс отрывает губы и выпрямляется, пробежав пальцами по моей груди. Она с ловкостью расстегивает пуговицы на моей рубашке, и ее аккуратные пальчики согревают кожу. Распахнув рубашку, Несс припадает теплыми губами к моей холодной груди, и давит на нее своим языком, облизывая меня.
— О господи, Несс, — рычу я, опрокидывая ее на кровать. — Я еле сдерживаюсь.
Она глядит на меня, волосы разметались по постели.
— Зачем?
— Потому что не хочу, чтобы завтра меня в чем-нибудь обвинили.
— Я не стану ни в чем тебя обвинять. Я хочу этого.
Я борюсь с собой и с теми вещами, о которых так пекутся девчонки. Ситуации, подобные этой, невероятно смущают меня.
— Несс…
— Так ты не хочешь?
Глаза Несс сияют, пока ручки стягивают рубашку с моих плеч. Она впивается пальцами в мои сухожилья и легко смещается от центра моего тела к краю моих джинс. Сердце колотится в груди, в висках стучит кровь. Я ужасно возбужден, до боли.
Я сжимаю ее бедра сквозь платье, задираю его наверх, обвиваю руками ее талию и тяну на себя. Я привык к тому, что девушки начинают хихикать и извиваться, но она смотрит на меня с забавной решимостью на лице. Нужно идти дальше.
— Боже, Несс, конечно, я хочу тебя…
Бретелька платья легко соскальзывает вниз, и я впиваюсь зубами в ее плечо, утыкаясь носом ей в шею. Несс издает слабый звук, который затихает в ее горле, пока я прокладываю дорожку из поцелуев к вершине ее груди. Мои руки скользят по ее теплой коже вслед за губами. Добравшись до груди, я начинаю поглаживать ее сосок сквозь кружевную ткань бюстгальтера, и Несс резко подается ко мне. Я опускаю вторую лямку платья, и она извивается так, что мне удается опустить его до талии.
По мере соскальзывания ткани, я следую вниз за платьем, легко целуя ее невероятно мягкую и ароматную кожу. Несс хватает меня за волосы и подтягивает наверх, к своему лицу.
Я сглатываю и встречаюсь с ней взглядами. Боже, надеюсь, она не передумала.
***
НЕСС
Эван в нерешительности смотрит на мое полуобнаженное тело. Я приподнимаюсь на локтях и смотрю на него, стоящего на коленях с обнаженным торсом. Проникающий сквозь раздвинутые занавески свет подчеркивает рельеф его пресса, и мне приходится сильно сдерживаться, чтобы не наброситься на него.
Похоже, Эван передумал, возможно, ему не нравится то, что он видит, так как он больше не прикасается ко мне.
— Что случилось? — спрашиваю я.
Глаза Эвана вспыхивают.
— Я боюсь, ты перестанешь уважать меня на утро.
Я открываю рот, чтобы успокоить его, но в эту минуту вижу смутную улыбку на его губах.
— Ладно, иди домой, если хочешь. А я просто лягу спать.