— Ты увлекаешься фотографией? — спрашиваю я.
— Ага, собиралась поступать на научно-технологический. Пока… ну, ты знаешь. Не заболела. Но теперь я чувствую себя лучше и могу приступить к учебе. Даже переехать в Лидс. Я могла бы здесь жить или жить вместе с Эваном, — продолжает она, и из ее рта струится поток осознанности.
Я хочу убедиться, что Эван в норме. На кофейном столике лежит пульт, и я включаю телевизор, надеясь, что ее увлечет какая-нибудь программа. Так что она на несколько минут сможет сосредоточиться на чем-то, кроме меня. Она утомляет. Так что когда я натыкаюсь на фильм о милых животных, то почти ликую.
— Ой, подожди! Давай посмотрим это? — произносит она, выпрямляясь. — Сурикаты! Они чертовски милые. Обожаю сурикатов. Но не так сильно, как Чарли, конечно. Интересно, почему их тоже называют котами>10? Они совсем не похожи на котиков. Но все равно милые.
— Отлично, я вернусь через несколько минут. Мне нужно помочь Эвану кое в чем.
Люси поворачивается ко мне, ее глаза сияют.
— О, понимаю… — Она хихикает. — Мне и здесь хорошо с сурикатами и вином. — Она облокачивается на мягкую спинку дивана и кладет свои грязные ботинки на стол.
Завтра я работаю, утренняя смена, и это совсем не то, чего я ожидала от встречи с Эваном этим вечером. Уж точно не Эвана в своей спальне и того, что буду втянута в его прошлое. Дверь спальни приоткрыта, я толчком распахиваю ее. Эван сидит на полу, прислонившись к краю моей кровати и поджав длинные ноги.
— Все в порядке? — шепчу я.
— Просто охренительно.
Сквозь раскрытые занавески проникает свет, отбрасывая тени на лицо Эвана.
— Кому ты звонил?
— Отцу. Он приедет утром. — Он трет глаза. — Прости, что втянул тебя в это.
— Я хотела, чтобы ты рассказал мне.
Он не отвечает, просто смотрит на свои ботинки.
Я сажусь на ковер рядом с ним.
— Вы оба должны остаться здесь на ночь. Дождаться твоего отца.
— Спасибо. Я останусь с ней. На случай, если она снова исчезнет.
— А она исчезнет?
Он пожимает плечами.
— Возможно. Если у нее случится обострение и она решит, что ей нужно быть где-то еще, кроме как со мной. Но сейчас я почти уверен, что она в порядке.
Неудивительно, что Люси постоянно разыскивает его. Он понимает, кто она, на какой стадии находится ее болезнь и что ей необходимо, чтобы не оказаться где-то еще. Может, это связь близнецов? В моей голове назойливо вертится еще один вопрос. Где его мать? Он говорил, что отец — единственный родитель, но она-то наверняка знала о том, что происходит с дочерью. Положив голову ему на плечо, я переплетаю наши пальцы. Его плечи напряжены. Я поворачиваюсь и касаюсь поцелуем его шеи, но он извивается, словно поцелуй ему неприятен.