Эбби наклоняет голову.
— Не будь наивной. Может произойти все, что угодно. Ты вернешься совершенно другим человеком, да и Эван изменится после твоего отъезда. Он все-таки парень, и сколько бы раз он ни говорил тебе, что любит, едва ли он станет хранить тебе верность.
Я проглатываю, подступающий к горлу ком.
— Он не говорил.
— О чем не говорил?
— Не говорил, что любит меня.
Голова Эбби откидывается назад, как у людей, обескураженных признанием, которого они не ожидали.
— Серьезно? Ни разу?
— Ни разу.
— И даже после… ну ты знаешь. Или по пьяни?
— Нет. Никогда.
— Но он любит тебя, — произносит Эбби в слепой уверенности. Так, словно в ее голове нет ни тени сомнения в этом, и мне очень хочется, чтобы она поделилась со мной своей уверенностью.
— Возможно.
— Да брось. Вы любите друг друга. Разве пять месяцев с небольшим не подтверждают этого? Боже, да я мечтаю, чтобы парни смотрели на меня так, как он смотрит на тебя.
— Как?
Эбби пододвигается ко мне.
— Так, словно звезды исчезнут с неба, если тебя не станет.
Мне больше нечего сказать, она права. А я дура.
— Он никогда не говорил, что любит тебя в ответ на твое признание? — спрашивает она.
Я закатываю рукава.
— Я тоже не говорила ему об этом.
Эбби качает головой.
— Значит, вы оба хороши.
Сев обратно рядом со мной, она кладет руку мне на колено.
— Несс, тебе не тринадцать. Это не соревнование «кто первым признается в любви». И если из-за этого твои отношения могут разрушиться, то зачем молчать?
После долгих недель самообмана я вынуждена прислушаться к голосу правды, который не желала слышать.
— Потому что если он признается мне в любви, то я передумаю уезжать.
— И если он тебя любит, то не позволит тебе уехать.
***
ЭВАН
Я знаю, что хочу увидеть Несс, но моя неспособность сказать то, что нужно, раздражает. Спустя годы в Ланкастере я пошел по протопанным дорожкам и вернулся к местам своего детства. Детства, которое так хотел оставить в прошлом. Люси тоже едет, и она — моя прежняя Люси. Моя забавная близняшка с яркими глазами и еще более яркой натурой. Я горжусь ее успехами даже больше, чем отец. Она восстановила связи со старыми друзьями, завела новых. Отъезд из дома помогает ей так же, как мне помогает отъезд из города. У нее даже бойфренд появился, Джулиус. Им обоим нравятся фотографии. И кошки. Всякий раз, как я возвращаюсь в Ланкастер, меня приветствуют фотохроникой их отношений. Я посмеиваюсь, когда она заявляет мне, что они предначертаны друг другу, поскольку их коты поладили. В общем ее жизнь наконец вышла за границы постоянной потребности во мне. Она никогда не избавится от своей болезни, но та больше не имеет власти над ней.