Горячие руки задирают ткань на талию, правая натыкается на маленький кинжал на бедре, под подвязкой… замирает на нём, другая сминает материю трусов… хищная усмешка… два надреза, рвущаяся ткань — и доступ получен… клинок со звоном отправлен к собрату.
— С тобой никакой одежды и мебели не напасёшься, — рассмеялась она, расстёгивая пояс его штанов.
— Много разговариваешь, — оборвал её поцелуем Тигран.
Слов больше не было… были ноги, обвивающие его спину, ногти, рвущие кожу плеч, губы, терзающие губы… яростные тихие громкие вскрики, ручейки горячего пота, бегущие по спинам… Стремительно и долго… сладко, мучительно, блаженно… поделённый на двоих, почти одновременный протяжный стон и глухое рычание. Неровное дыхание, рвущее тишину…
— Оставишь засос — убью, — предупредила Манон, пытаясь отодвинуться.
— У-х-у, — продолжая целовать шею, хмыкнул блондин.
— Герцог, я предупредила.
— Тигран, — поправил мужчина, — можно Тигр, — возвращаясь к поцелуям.
— Да какой ты Тигр? — возмутилась Манон. — Натуральный Тиран… отпусти меня.
— Лежи, не дёргайся… я же Тиран… вот и не мешай тиранить.
— Чудовище-е-е, — нежась в мужских руках, проворчала Манон. — Знаешь, не хочу тебя отвлекать, но у меня проблемы…
— И давно, — подтвердил герцог.
— Кажется, у меня шов разошёлся, — тихо произнесла Манон, потрогав левый бок. Повязка уже пропиталась кровью.
Губы, руки, ноги герцога замерли…
— Демон! Манон! — мужчина подскочил. — Я совсем забыл, где огниво?
— С твоей стороны на столике, рядом со свечой.
Тигран скатился с кровати. Зашелестела падающая на пол бумага.
— У тебя тут такой бардак, — возмутился Тигран, ища огниво под ворохом писем. Нашёл, зажёг свечу.
— Не преувеличивай, там несколько писем, а бардак навёл ты, — Манон сползла с кровати со стороны окна. — Оденься, мне нужно позвать Марту, — адреналин схлынул, и сейчас ей было очень, очень нехорошо… хотелось остаться одной, перевязать рану и лечь, наконец, в постель и просто спать.
— Зачем тебе Марта? — Тигран поднял упавшие письма, внимание его привлёк коричневый конверт. При падении он раскрылся, из него торчал чёрный лоскут и кончик белого локона. Мужчина обернулся. Манон сидела на краю постели ссутулившись. Порванная рубашка съехала с плеча, оголив часть спины.
Тигран поднял с пола камзол, сунул коричневый конверт в карман. Бросил камзол на постель. Взял рубашку.
— Зачем тебе Марта? — повторив вопрос, попутно начав одеваться. И теперь уже внимательно посмотрел на женщину, в свете свечи на коже ясно были видны шрамы. Она обернулась, почувствовав его взгляд, натянула рубашку, прикрывая спину. Отвернулась. Теперь он понял, что за странные неровности чувствовали его руки.