— Главное, чтобы наши ответку не кинули, по Европе, например.
— Не кинули, — сразу ответил Леха, с типичной железобетонной уверенностью. — Уж поверь, мы бы об этом как-нибудь узнали — земля бы под ногами заплясала похлеще, чем сегодня. А сейчас уже сколько времени минуло? Несколько часов… Нет, не боись.
На этом разговор утих. Несмотря на то, что Леха праводоподобно расставил точки над «и», представив ситуацию в весьма мрачном свете, мне почему-то стало лучше. То, что давно намечалось и к чему все шло, свершилось. Что ж, всплакнем и едем дальше.
Правда, Леха вот почему-то снова вернулся в нервозное состояние. Его словно переполняла энергия, которую некуда было деть. И опять он начал хвататься за автомат, кусать губы и вертеться в кресле, всматриваясь то вправо, то влево. Я на минуту подумал было, что это он из-за Натальи терзается, но вскоре понял, что это не так. Леху грызли какие-то напряженные размышления, не давали ему покоя и заставляли прогонять их в голове снова и снова.
— Ну, чего ты издергался-то весь?
— Что-то нехорошее предчувствие какое-то, — неохотно ответил Леха, не раскрывая сути своих тревог. — Помянешь вот мое слово, зря мы в Гданьск твой перлись.
— Зря — не зря, спасли две жизни.
— Отплатили должок, — хмыкнул Леха. — Но если рыжему с Семеном там не фартанет, то и потеряем две. Только пара этих жизней мне важнее, чем пара тех.
Он кивнул назад, как будто я без этого не понимал, о чем речь. Зато я заметил, что Леха не упустил возможности бросить торопливый взгляд на лицо Натальи. Ну, Дон Жуан, палишься, как прыщавый подросток. Уж лучше бы через зеркало заднего вида подсматривал, так скрытнее.
— Сделанного не воротишь. Или ты знаешь, как менять прошлое? — я немного разозлился — ненавижу, когда заставляют чувствовать себя виноватым. — Если так, то вбей в свою машину времени сразу девятое мая, центральную площадь. Шлепнем гадов, и делов, дальше поедем на огород отдыхать.
— Иди ты. Что там хоть, в твоей шкатулке-то?
— Так, пара вещей.
— Золото? Бриллианты?
— Не-е, — протянул я с ноткой возмущения. — Просто то, что мне дорого. Есть пара семейных фото, крестик от деда, который я не ношу, но храню как свой талисман… И еще пара мелочей, важных мелочей.
— Ну, ты еретик языческий — крестик как талисман использует, — с показной укоризной прокомментировал Леха.
Я невесело усмехнулся, а он задал очередной вопрос, омрачив послевкусие от какой-никакой попытки пошутить.
— Ты серьезно ехал в эту даль только за крестиком и парой фотографий?
— Серьезно. А еще — отвали уже с этой темой, а? Я тебе сколько раз говорил, что никого с собой не тащу, аж тошно от ворчания твоего, как старый репей себя ведешь. Полощешь мозги и мне, и себе.