Мы проводили ее до того самого домика с застекленной верандой на берегу реки. Сырым холодом потягивало с поймы. Тревожно и недобро поблескивали оконные стекла, вода в размытых колеях.
Разбежавшись, Женька перелетела через большую лужу и замерла. Вышедшая из-за туч луна осветила ее фигурку, край искристого платья.
Сколько мне было тогда? Двадцать три…
От города до станции, где мне следовало сходить, всего шесть часов езды. А там еще двенадцать километров, если идти напрямик, через лес, — и вот он, наш гарнизон. В общем, пустяк. Я спокойно успел к началу занятий, и не было усталости от бессонной ночи. Только бодрость и радость. Может быть, по этой причине я даже получил в тот день благодарность от командира полка за занятия со взводом. Все-то было легко, все клеилось…
В июне Женьке исполнялось девятнадцать. Мы с Николаем получили приглашение. Женька сообщала мне об этом в коротеньком письме и спрашивала, в какой день лучше устроить «сабантуйчик».
Она спрашивала об этом меня, и аккуратные, ровные, ученические строчки письма казались полными особым смыслом…
На крыльце дома с черемухой встретила нас мать Женьки, пожилая, хлопотливая, растерянно взволнованная.
— Проходите, гости дорогие, — говорила она. — Рада с вами познакомиться. Женечка мне рассказывала. Ждет вас…
Из комнат доносились веселые голоса. Мы с Николаем, достав бархотки, которые носили за голенищами, наводили глянец.
— А как прикажете величать? — спрашивала мать. — Отчества, простите, не знаю вашего.
В это время на пороге появилась Женя — в легком коротком цветастом платье. С улыбкой на губах и в глазах. Неотразимо милая.
Я забыл свое отчество, забыл начисто. Меня же в самом деле никто нигде по отчеству не называл. Для начальников и своих солдат я был «товарищ лейтенант».
— Ну что вы, — с трудом преодолевая смущение, ответил я матери Жени. — Зовите меня просто по имени.
— По-родственному, стало быть, — сказала мать с понимающей улыбкой.
Эти слова привели меня в состояние беспомощно глупого блаженства. Я подумал, что Женя ведь и в самом деле может быть моей…
Стол с вином и закусками был приготовлен на веранде. Три парня и три девушки стояли перед распахнутыми окнами и оживленно болтали, смеясь и потягивая сигареты. Но даже табачный дым не мог перебить запаха черемухи. Уже поблекшие цветы источали острый аромат.
Мне показалось, что насмешливый разговор у окна каким-то образом касался меня и Николая.
— Вот, — сказала Женя, — знакомьтесь, — И представила нас своим друзьям. Ресторанных подруг среди них не было.
Наше появление вызвало настороженность.