― Понятно, ― Саша помолчал, потом заметил между прочим, ― И Семеныча не видать.
― Напугал старичка, а теперь горюешь? ― подковырнул Петро.
― Его запугаешь, ― ответил Саша и увидел возвращающуюся пару.
Они шли меж рядов и сквозь толпу, брезгливо и отстраненно. Они открыто презирали тех, кого легко обманывали, и легко обманывали потому, что высокомерно презирали. Глядя на них, Саша почувствовал накат солдатского гнева и, на миг прикрыв глаза, привычно подавил его.
Пушок положил изящный чемоданчик на прилавок, а Коммерция, открыв его, извлек шикарный бежевый пиджак.
― Да, ― вспомнил Коммерция. ― Ботинки сорок третьего размера. Подойдут?
― В самый раз, ― ответил Саша, не в силах оторвать глаз от пиджака.
― Прошу примерить, ― предложил Коммерция.
― Прямо здесь?
― Пиджачок можно, ― подбодрил Пушок. Саша потянулся за пиджаком и вдруг заметил на правой руке Коммерции отсутствие двух пальцев указательного и среднего.
Картину подобного рода он однажды видел там, на фронте. Там гражданин, добровольно и самостоятельно освободившийся от двух своих главных на войне пальцев, без колебаний и психологических экскурсов был направлен комбатом в трибунал.
― Самострел? ― со знанием дела осведомился Саша.
― Язычок у вас, товарищ капитан! Несчастный случай в сороковом году. Лопнул трос на лесоповале.
― В исправительно-трудовой колонии где-нибудь на далеком Севере нашей необъятной Родины? ― Саше нравилось уточнять.
― Именно, ― подтвердил Коммерция. ― В Кировской области.
Не торопясь, Саша расстегнул кителек, снял его, взял из рук застывшего вдруг Коммерции пиджак. А Коммерция и Пушок смотрели на рукоять парабеллума, торчавшую из-под бриджей, смотрели пристально и обреченно. Саша влез в пиджак. Пиджак сидел как влитой.
― Как? ― спросил Саша у Алика.
― Хороший пиджак, ― серьезно ответил Алик. Саша снял пиджак, поправил парабеллум, надел китель, четко застегнулся.
― Ну что, купцы? Называйте цену. За все. С чемоданом.
― Для героя войны цена будет весьма и весьма умеренной, ― заявил Коммерция.
― И правильно, молодцы, ― поощрил купцов в этом намереньи Саша и, угрожающе похлопав через китель по невидимому пистолету, добавил: Учитесь торговать.
У себя в комнате под насмешливым взглядом Алика Саша ловко и с видимым удовольствием переоделся и, посмотрев на себя в зеркало, сообщил своему отражению весьма конфиденциально:
― Ну, сукины дети, я до вас доберусь.
― Нет, такого красавца в доме держать никак нельзя. Его народу показывать надо, ― иронично решил сидевший на подоконнике Алик. Отметая иронию, Саша с энтузиазмом принял предложение.