— Сегодня вечером обещали номер в «Москве».
— Очень хорошо. До свиданья.
Мозарин еще не видел Градова после допроса Людмилы. Когда Михаил вошел в кабинет, Градов нервно шагал по комнате и, доходя до угла, по военной привычке резко поворачивал «кругом».
— Вчера думал, сегодня думаю! — сказал майор, подойдя к своему столу, и вдруг хлопнул по нему рукой. — Всё против Иркутовой. Всё! А не она, чувствую, что не она!
Мозарин не раз убеждался, как профессиональный опыт, соединенный с интуицией, — шестое чувство, как говорят, — помогает оперативным работникам. Но улики против Иркутовой были настолько неоспоримы, что молодой офицер только руками развел.
— Что ж, — вздохнул он, — полагаюсь на ваш опыт! Но у меня его нет, и я брожу в потемках.
— А ну-ка, садитесь, лейтенант, — велел Градов, продолжая шагать по кабинету. — В следствии всякое доказательство рождается из факта, наблюдения, опыта. Это закон логики. Безусловно, со временем вы будете обладать профессиональным опытом. Но мой долг предупредить вас: факты бывают коварны. Иногда внутреннее убеждение протестует против, казалось бы, очевидного факта. В таком случае надо еще и еще раз проверять и проверять. Как в науке, где не всегда «голый» общеизвестный факт приводит к истине. В самом деле, лейтенант, в следствии мы должны установить причину преступления, правильно объяснить действия, скажем, подозреваемой Иркутовой, свидетельницы Былинской, пострадавшей женщины. Но объяснить, не только придерживаясь той или иной статьи Уголовного кодекса, а смотря на все глазами исследователя и человека, долг которого — оберегать советское общество. Понятно?
— Понятно, товарищ майор. Но ведь улики против Иркутовой очень убедительны!
— Конечно, косвенные улики против Иркутовой серьезные. Если принять во внимание ее характер, прежний наезд на человека, отсутствие всякого алиби, то улики, честно говоря, прямо неотвратимые! На вашем месте я тоже был бы в недоумении. — Майор заложил руки за спину. — Помню, когда я начал работать в Уголовном розыске, то все пытался действовать по формуле, которую приписывают Цицерону: кто, что, когда, где, зачем, с помощью кого, каким образом.
— Погодите, товарищ майор, — попросил Мозарин и, вынув блокнот, стал быстро записывать формулу.
— Тогда уж добавьте к первому вопросу этой семичленной формулы еще один, который необходимо задавать себе во время расследования преступления: quiprodest? — кому выгодно или полезно? Кстати, запомните, что в двести седьмой статье нашего Уголовно-процессуального кодекса говорится, что обвинительное заключение можно писать, приблизительно придерживаясь ответов на эти вопросы и вдобавок еще указывая статью Уголовного кодекса, по которой привлекается обвиняемый.