А ведь его помощник знал: начальник-коллега не пил вообще, несмотря на свою национальность. Но зато оставшийся в живых счастливчик сразу понял: он следующий на очереди. И тут же купил билеты на завтрашний самолет. Тем более что имени старика, которого они разыскивали, он не знал, не его уровень допуска. Может быть, потому его и не убрали.
И вот два собрата по несчастью сидели в баре и пьяные в зюзю откровенничали перед случайным знакомым. Проклинали город, здешние «беспорядки», да и всю страну в целом. А Бонза слушал, подливал, сам пьянел и внутренне посмеивался:
«Так им и надо! Нечего заслуженным пенсионерам покой нарушать! Хотя… что-то тут неправильное присутствует… но мне-то какая разница? Сам собираюсь сидеть тут ровно и не высовываться, так что излишние строгости только на руку. Надо будет тщательно выяснить про существующие здесь секты и культы. А там и новое что-то создать, добавляя «опиум в народ». Всегда завидовал этому хитрющему Апостолу, который свою общину «Блаженного созерцания» выдумал… Пора и мне стать каким-нибудь гуру… И постепенно подыскивать кандидата в обладатели… А уж если с этим поиском мне повезет, то новая секта моего имени – самое то, что доктор прописал!»
Пьянка удалась. Первый день прошел удачно.
Затем еще несколько дней пролетели в хмельном угаре. Господин Вупорт снова с кем-то знакомился, общался, выпытывал и даже спорил. Но… ничего существенного и запоминающегося.
А на пятый день Бонза проснулся в крайне паршивом состоянии. Слабость, тошнота, головокружение, колики в печени, странное сердцебиение и прочие негативные последствия бесшабашного загула. Зато в голове появились трезвые, правильные мысли:
«Хватит делать глупости! Я ведь давно не обладатель! Омолаживания почти нет, дублирующего тела – тем более. И если Кулон-регвигатор не поможет – хорошо, если двадцатку протяну. – После чего сам себе скомандовал: – Встать! За работу!»
Далеко-далеко от Москвы начала вызревать очередная, опасная для всего человечества опухоль.
Глава 27
Послевоенная реорганизация
Допросы Федора Гонтаря проводились несколько дней.
Затем еще большее время ушло на решение его судьбы. После чего квартет обладателей союзников все-таки принял нелегкое решение: казнь. Слишком уж страшными и кровавыми считались преступления, совершенные новичком. Ну а его выходки, экзерсисы в шкуре зверя – вообще выходили за рамки любой гуманности. Да и сам способ создания зверя признали кощунственным.
За совокупность этих преступлений полагалась самая жестокая казнь из существующих. Такая, чтобы всем остальным преступникам запомнилась. Другой вопрос, что исполнение приговора пройдет без посторонних, так какой смысл в особой, изощренной жестокости?