Сенсация? Еще какая!
Но по ее поводу академик Гречин сразу сказал:
– Не поверят! Сразу объявят фальсификацией. Или пьяным бредом упившегося программиста. Книгу ведь раскрыть и предоставить для чтения нельзя. Да и… можно было бы, все равно не поверят.
Но он же, прочитав книгу одним из первых, первым же и заявил:
– Но доказательства могут быть предоставлены! Потому что в книге скрупулезно описаны приметы, ориентиры и расположение сразу трех капищ с крупными поселениями вокруг них. Все три места поддаются четкой идентификации. И если хотя бы в одном из них отыщутся следы проживания наших предков, все злопыхатели и очернители нашей древней культуры подавятся собственным ядом.
Это он к тому времени не получил полный допуск к Письму. Вернее, некогда оказалось Геннадию Аркадьевичу еще и древней пещерой заниматься. Его и так родные и близкие чуть ли не силой спать укладывали хоть на пару часов в сутки. В семьдесят два года любому человеку чревато работать на износ, забывая об элементарных правилах здорового образа жизни.
А вот обладатели озадаченно всматривались в фотоснимки пещерного панно и бурно обсуждали имеющиеся там названия поселений. Имелись там все три града, обозначенные в книге «Нити судьбы», а также град Любослав. Он располагался в одной из петель реки Урал, чуть западнее Оренбурга. Когда-то река называлась Яик. На Письме же она четко читалась – Зяблик. И вот там был некий град.
Точнее, когда-то находился. По современным понятиям, там сейчас никто не проживал. А по общим, имеющимся данным о древнем наследии, в тех краях вовсю раскапывались курганы и могильники сарматских царей. Иначе говоря, с трудом верилось, что в тех местах, да еще в двенадцатом веке, находился не просто город древних славян, а целый научно-ведический центр, выпускающий в мир новые книги и переписывающий старые. Ведь огромное капище (почитай, храм, а то и комплекс храмов), да еще и с неким производством бумаги и выделкой пергамента, должно было остаться в истории. Тем более истории относительно недавней.
А вот не осталось… И птичье название реки изменилось до неузнаваемости.
Наибольшим скептиком в этом плане оказался Курт Свифт.
– Скорее всего, какая-то ошибка! Если не сказать, что в самом деле – инсинуация! – распинался он с азартом, благо что молодое тело позволяло кричать, краснеть и нервничать. – Ну вот не верю я! Не верю, что на тех территориях, в среде кочующих дикарей, потомков сарматских царей, мог находиться подобный форпост книжной индустрии.
Его главным оппонентом являлся Гон Джу, потративший десятки лет на поиск и восстановление исторической справедливости. Красной нитью его доводов являлось напоминание: