— А ты что?
— А я продолжала орать, что он козел и что его посадят за решетку. И вот тут началось самое интересное. Если я это расскажу кому-нибудь из знакомых — мне без психиатра диагноз «шиза» поставят. Точно тебе говорю! — она покачала головой. — Вот представь, что с неба вдруг полилась не вода, а масло — подсолнечное или оливковое. Прям ливень стеной! Только не водный, а масляный. Воздух как будто расплавился, загустел и начал дрожать. Я вытаращила на эту стену глаза и открыла рот, не понимая, что происходит, а Ахмед уселся в позе лотоса и довольно потирал ладоши.
— И? — я слушала ее, а мои брови ползли вверх от удивления.
— Через пару минут сквозь стену я увидела приближающихся всадников. Человек десять. Они остановились по ту сторону и смотрели на нас — все как один в тюрбанах, белых рубахах с черными жилетками, черных штанах и сапогах. А у главного — на голове не черный, а красный тюрбан с павлиньим пером. Прикинь?
Лерка как-то странно улыбнулась и выдавила из себя нервный смешок. Мне на память снова пришла сцена с Ульяной Андреевной.
— Павлинье перо? — я удивленно покачала головой.
— Ага. Весь такой важный, крепкий, глаза — черные! А взгляд — словно к стене прижимает и не отпускает! — В этот момент у нее самой глаза так загорелись, что я испугалась, как бы они в меня молнии не начали метать.
— А кто они такие?
— Бессмертные, личная охрана падишаха — это я уже здесь узнала. А в тот момент испугалась до жути. Ахмед что-то гаркнул, и верблюды прошли сквозь эту масляную стену. Я обернулась — а позади уже никого и ничего. Ни стены, ни Ахмеда. Все та же пустыня да отряд вооруженных до зубов арабов. И, что самое удивительное, как только этот главарь начал говорить, я поняла, что знаю персидский. Мне словно в мозг кто-то чип вставил со встроенным гугл-переводчиком!
Это мне было знакомо. Я после пробуждения тоже на персидском заговорила, как будто с рождения его знала.
— Вот-вот. И я так же — очнулась, и бац — говорю на персидском! — поддакнула я.
— Короче. Аполлон этот заявил, что он Первиз-бей, главный в этом отряде и начальник какой-то охраны, а мы — дар его повелителю и он отвезет нас во дворец. Потом его люди сняли тебя и меня с верблюдов. Тебя, поскольку ты была в отключке, перекинули через спину лошади и привязали, чтоб не свалилась. А меня он усадил на своего коня и крепко-крепко прижал к себе. Боже, Лекси! Какой мужчина! Мы пока скакали, я чуть с ума не сошла от близости с ним! У меня сердце колотилось, как будто я с парашютом прыгнула и парю где-то в паре километров над землей. Я в ту минуту даже Ахмеда простила. Думать ни о чем больше не могла, кроме как повернуться и поцеловать его, да так, чтоб маму родную забыл! Влюбилась, как дурочка шестнадцатилетняя.