— Простите, госпожа, я нехорошо себя чувствую. Иду в лазарет, — сказала я первое, что пришло в голову.
— А что случилось, Рамаль Хатун? — ехидно спросила она, а по залу прокатился тихий смешок джарийе. — Неужели подарок повелителя мозоль на пальце натер?
Я невольно бросила взгляд на свою руку, на среднем пальце которой красовался шахский презент — перстень с рубином в форме звезды.
— Подарок падишаха не может доставить никаких других ощущений, кроме радости и счастья, — ответила я, пряча ладонь в складках одежды.
— Это правда, — улыбнулась она холодной и зловещей улыбкой, — расскажешь это сегодня Фатьме, когда поведешь ее к правителю на хальвет! Пусть знает, каково это — быть любимицей и получать столь драгоценные подарки!
Сидящая рядом с ней бывшая соседка Лерки по комнате прищурилась и улыбнулась, смерив меня торжествующим взглядом. Неужели валиде уже выбрала новую рабыню? Мое сердце замерло, а затем гулко подпрыгнуло в груди, словно выполняя сальто-мортале.
— Мне все равно, кто сегодня пойдет в покои падишаха, Дэрья Хатун, — оскалившись, ответила я ей, — хоть Фатьма, хоть Зульфия, хоть Малика! Повелитель не принадлежит ни тебе, ни мне, ни кому бы то ни было в этом дворце, и мы должны с почтением относиться к его воле. Только он сам может решать — кого любить, а кого забыть.
— Ты сама-то веришь в то, что говоришь? — усмехнувшись, спросила она. — Я посмотрю на тебя, когда перед твоим носом закроются двери его спальни, в которую ты сама же и отправила соперницу. Очень интересно, где будут твои бравада и лживая смиренность?!
Я повела плечами, точно говоря ей: «Не понимаю, чего ты бесишься», и вышла в широкий холл.
В этот час в хамаме никого не было. Я закрыла дверь на щеколду, разделась и плеснула полный таз горячей воды на широкий мраморный постамент. Струйки пара взвились под потолок, а я с наслаждением растянулась на горячем камне.
Мысли роились в голове, словно пчелы, и больно жалили в самое сердце. Дэрья Хатун права. Что станет со мной, когда я увижу, как за Фатьмой и Джаханом закроется дверь? Валиде поцелует меня в лоб и погладит по голове, а Джахан удовлетворенно улыбнется мне и подарит новое кольцо? И подарит ли? Разве мог он полюбить меня за то короткое время, что мы провели вместе? Разве достаточно ему двух жарких ночей и моих сладких речей? Или я всего лишь одна из тысячи?
Боже, что же мне делать? Как скорее пережить этот день и эту ночь?
Я встала и взяла с лавки мочалку из конского волоса и начала с ожесточением тереть себя. Нервное напряжение оказалось настолько сильным, что я заплакала. Сначала тихо, подрагивая подбородком и хлюпая носом, а затем навзрыд. Я опустилась на колени и рыдала, поливая себя теплой водой из медной чаши. Эти слезы приносили облегчение. Гремучая смесь ядов ревности, страха, боли и злости выходила из меня вместе с соленой водой.