Ну можно же было, в конце концов, отменить эту поездку! Хотя раньше даже в мыслях Глория ничего подобного не могла допустить. Все само собой и образумилось бы. Она осталась бы с Макси и сейчас наслаждалась доминиканским раем, всеми прелестями экзотической жизни, испытывая душевный комфорт и спокойствие, а не коротала свое время в этом отеле. В нем, наверное, было хорошо, но только не ей с ее настроением. Единственным успокоением было море, которое подкрадывалось ненавязчиво и незаметно, завлекая вкрадчивым шепотом в свои воды. Оно забирало скверные мысли, плохое настроение, устанавливало барьер между теми проблемами, которые оставались на суше, и тем наслаждением, которое получал, соприкасаясь с ним. Своими теплыми волнами оно сначала обхватывало тело со всех сторон, а затем, покачивая, тихонько убаюкивало, нашептывая какую-нибудь древнюю притчу из своей долгой истории, заставляя победить те силы, которые привнесли в твой мир, мысли душевный разлад. Глория, незаметно для себя преодолевая расстояние, устремлялась все дальше и дальше, туда, где, казалось, билось огромное доброе сердце этого морского организма, которое непременно хотело всем помочь и успокоить, оградить от тягостных дум. Она заплывала далеко. Это была ее стихия. Еще с детства Глория любила покорять водные просторы, испытывая свои силы, волю, побеждая страх, сливаясь воедино с иным миром, растворяясь в нем и становясь его частичкой.
Далеко позади остались буйки. Условной границей допустимого маршрута для Глории уже который день была белоснежная яхта с трогательным названием «Дельфинчики», с изображением по правому борту резвящихся в волнах морской стихии двух прелестных морских созданий с премилыми хитрющими, кокетливыми мордашками. Каждый раз, подплывая к условному объекту, напоминающему, что пора возвращаться, Глория рассматривала их, и каждый раз видела нечто новое в их взгляде, настроении — то укор, то насмешку. Ее так это забавляло, что в голову даже не приходило обратить внимание на обитателей этой яхты, которая вдалеке от людских глаз расположилась здесь в тиши морских глубин и гордом одиночестве. И только теперь, непроизвольно подняв голову, она увидела неприкрытое любопытство во взгляде мужчины, который наблюдал за ней уже, наверное, достаточно давно, а возможно и ни один день.
— О! Мадам! Неужели вы, наконец, обратили на меня внимание?! Вы говорите по-английски? Я могу пригласить вас на борт своего судна? — так, чтобы его услышали, почти прокричал мужчина. Глории показалось, что он достаточно непожилого возраста, и, судя по спортивному телосложению, по тому, как он перевешивался через перила, скорее всего, выше среднего роста. Панама с широкими полями бросала тень на его лицо, на котором отчетливо были видны широкая улыбка и белоснежные зубы.