– То есть, как это?
– У каждого человека может быть собственное отношение к происходящему, и оно может разнится с тем, что навязывает нам военный аппарат. Мы говорили об этом не так давно, – произнес Хэнс. – Когда обсуждали программу обучения. То есть не каждый станет стрелять по своим, от чьего бы лица он ни действовал.
– Здесь все просто, – пояснил Джим. – Если после произведенного выстрела корабль не рухнет, ты устранишь Экермана прямо там, на месте.
Повисло молчание.
Гениально и просто. Может, Шон и не ценил особо собственную жизнь, но смерти он боялся точно. Федерация любит играть в подобные игры. Хьюстон мысленно пожелал смерти всем, кто замешан в этой войне. Он не злился, его не охватывало бешенство, он сохранял спокойствие внешне, как всегда. Он просто ненавидел их всех, но ненависть отчего-то не копилась в нем, она утекала в почву, в воду или еще куда, словно электричество по заземляющему проводнику.
– Челнок выбросит вас вблизи города. Дождетесь начала атаки и начнете движение вглубь поселения, – произнес Эткинсон. – Звездолет не станет слишком сильно снижаться. Поэтому советую определить и занять наивысшую точку, чтобы было проще вести огонь. «Годзилла» – достаточно громоздкая установка, рассчитана, как я неоднократно говорил, только на один выстрел. После этого оружие можно бросить, оно будет представлять ценность только для противника и то лишь в качестве образца. Но это уже не наша проблема. Дальше все как обычно. Уходите в безопасное место, связываетесь со мной, я провожу эвакуацию. Вопросы есть?
– Не похоже на тщательное планирование, – не удержался Хьюстон. – Но все же лучше, чем ничего.
– В случае успеха?.. – подал голос Экерман.
– В случае успеха я сообщу, что делать дальше. Возможно, будут еще поручения.
– Нам это зачтется как-то? – не унимался Шон. – Пенсия, освобождение от налогов, ну, или особая награда какая-нибудь.
Эткинсон поскреб подбородок. Молодец, Шон. Быстро освоился.
Хьюстон с трудом сдержал улыбку.
– Я считаю кощунством просить вознаграждение, еще не доведя дела до конца, – сказал Джим.
– Все же я хочу знать, за что рискую.
Нет, Хэнс ошибся в Экермане, он не так прост, как кажется, и вовсе не трясется за свою шкуру. Это меняет суть дела, но все же ведет к одному и тому же результату – инженер может сорвать операцию, руководствуясь собственными мотивами. Можно даже не бояться, что он укажет неверную цель, но ведь ничто не мешает ему, например, выстрелить Хьюстону в спину еще на подходе к звездолету. Вокруг война, и узнать, при каких обстоятельствах погиб Хэнс, будет практически невозможно.