От полученного выговора кровь бросилась Сесилу в лицо, но он промолчал; ему было нечего сказать. В напряжённом молчании он ждал, пока злобные огоньки в глазах королевы не потухли и она снова не принялась ходить взад и вперёд по кабинету.
— Филипп женился на моей сестре лишь по одной причине: чтобы предотвратить её брак с французом, который повлёк бы за собой объединение Англии и Франции. Как-то вы говорили, — она внезапно указала на него рукой, — что помимо меня на английский престол имеет право одна-единственная женщина — моя кузина Мария Стюарт. Католичка — да-да, Сесил, я вижу, как это слово готово слететь с ваших губ. А кроме того, наполовину француженка по крови и супруга французского дофина. Если Бог, судьба или мои враги покончат со мной, то Мария, нынешняя королева Шотландии, а в будущем королева Франции, становится единственной претенденткой на мой трон. Попомните мои слова, если это произойдёт, вам не сносить головы! — Елизавета рассмеялась и саркастически посоветовала своему секретарю: — Так что заботьтесь обо мне хорошенько, Сесил, как о себе самом... простите, теперь уже я отвлеклась. Так вот, союз между Англией, Францией и Шотландией, объединёнными под властью одной женщины, означал бы конец власти Филиппа в Европе. Для начала ему пришлось бы распрощаться с Нидерландами, на которые давно зарится Франция. Против него сложился бы такой могучий союз, что вся мощь Испании не смогла бы ему противостоять, если бы английская и французская армии хлынули через её границы. Вот почему я могу сказать вам, что он на моей стороне — это в его интересах, и другого выхода у него нет. Я отправлю Филиппу это письмо — нам оно не повредит, а видимый знак его дружбы с нами заставит Францию немного повременить. Мы, Франция и Испания — это треугольник, Сесил, и слава Богу, в этом треугольнике Англия, как мне кажется, является основанием, на котором держится равновесие двух остальных сторон.
Елизавета пробыла английской королевой всего лишь двенадцать дней, однако такое понимание сильных и слабых сторон своего положения сделало бы честь и искушённому государственному мужу. Это было настолько удивительно, что Сесил простил ей шпильку о том, что её преемница его казнит. Но был один вопрос, который она упустила из виду или, скорее, которого намеренно не коснулась.
— Если, как вы говорите, Филипп женился на вашей сестре, чтобы не дать ей выйти замуж за француза, за кого он позволит выйти замуж вам, госпожа?
— У него есть много родственников, — холодно ответила Елизавета. — Он может даже предложить самого себя; а я обдумаю все предложения по очереди.