Кривошеев глубоко выдохнул:
— Не возражаю, Викторович.
— Человека-то вы подобрали достойного? — вставая с кресла, спросил Лаптев.
— Более чем, — ответил генерал армии Кривошеев.
Украина, г. Севастополь, этим же днем
Петя под видом таксиста, как и в обед, припарковал «Форд-Фокус» на площадке напротив кафе «Бардовая чайхана», чтобы от «взгляда» видеорегистратора не ускользнула никакая мелочь.
Ира и Артем, будучи по легенде мужем и женой, удобно расположились в открытой кабинке, откуда хорошо просматривалась большая часть зала.
— Чай «Сладость», — заказал Артем, «любовно» переглядываясь с Ирой, — салат «Цезарь с курицей»…
— А мне «Греческий», — перебила Ира.
Она заигрывающее и слегка небрежно чмокнула в губы Артема.
— И один «Греческий», — улыбнувшись, продолжил он, — наверное, две пасты с соусом «Болоньезе». И в общем-то, все.
Официант равнодушно повторил заказ.
Артем кивнул.
— Сколько чайных пар? — спросил официант, прежде чем уйти.
— Две, пожалуйста, — ответил Артем и, когда официант удалился, спросил у Иры: — Видишь кого?
Она положила руку на колено Артема, прижавшись к нему так плотно, что он почувствовал нежно-сладкий аромат ее духов.
— На другом конце зала, чуть правее рядом с дверью «для персонала», за ширмой, — тихо говорила Ира, а ее теплое дыхание обжигало Артема, пробуждая в его сознании эротические фантазии. — Группа из трех чеченцев. Они пришли чуть раньше нас. Один из них — глава местной чеченской диаспоры. Я его часто видела на рынке. Второй — типа телохранителя, а вот третьего вижу в первый раз.
Артем направил в сторону сидевших наручные часы со встроенной камерой…
* * *
— Почему вы считаете, что мы свяжем вас с Арабом? — спросил мужчина у собеседников чеченцев.
Один — старейшина местной диаспоры — не издал ни звука, а второй, по имени Кхутайба, правая рука полевого командира Гагкаева Сулимана, ответил:
— Потому что у Араба нет иных вариантов в Чечне.
Человек призадумался.
— Тогда я вообще не вижу смысла вмешивать сюда Араба.
Кхутайба недовольно ухмыльнулся:
— Почему?
— Потому что передо мной религиозные фанатики-дилетанты, возомнившие себя бог весть кем!
— Я не убил вас сейчас, — сказал Кхутайба, взведя курок нацеленного на человека пистолета, — лишь потому, что это не принесет пользы делу, а ваша смерть в глазах Араба представит нас не борцами за свободу Ичкерии, а простыми убийцами. Оцените мое великодушие.
Тут — впервые за время встречи — вмешался старейшина чеченской диаспоры.
— Ислам! — настороженно сказал он, коснувшись руки Кхутайбы, в которой был зажат пистолет.