— Оставь! — даже не взглянув на него, процедил Кхутайба, и старейшина умолк.
Мужчина же был спокоен.
— Вот как, — наконец ответил он. — Думаю, мое великодушие вам тоже стоит оценить — ведь ваше мужское достоинство не валяется сейчас на полу.
Кхутайба бросил короткий взгляд под стол: взведенный «Вальтер» целился между ног.
— Все это детские игры, — произнес он, — юношеский максимализм, никакого профессионализма.
Кхутайба широко улыбнулся:
— Мистер Питерс.
Мужчина заметно удивился.
— Я впервые вас увидел еще при живом Хаттабе, — продолжал Кхутайба. — У меня хорошая память на имена и лица. То, что вы начали, еще не закончено. Да, мы слабы и проигрываем русским войну за Кавказ, но с вашей помощью мы восстанем словно феникс из пепла. Помогите нам, сведите с Арабом, дайте возможность получить его благословение, и мы покажем, на что способны. К тому же, — Кхутайба развел руками, — у вас все равно нет других вариантов.
— Это верно, — только и ответил тот.
— А теперь выпьем чаю.
И Кхутайба жестом велел хозяину заведения подавать чай.
г. Москва, вечер того же дня
Кривошеев достал из кармана пиджака мобильный телефон и, несколько мгновений, поискав нужный номер в записной книжке, нажал на звонок.
— Да, — раздался через некоторое время мужской голос.
— Миша, — произнес генерал, — начинайте подготовку. Всю информацию получишь, как и всегда, у адъютанта. И еще, специально для тебя желтый конверт. Петруша в курсе, что ты заедешь.
— Понял, Константин Сергеевич.
Абонент «Миша» отключился.
— Сегодня домой, — произнес Кривошеев, — хочу побыть с внуками.
— Вызвать машину? — спросил стоявший рядом адъютант.
— Будь добр, — ответил Кривошеев и направился к лифту.
Для Константина Сергеевича день заканчивался так же напряженно, как и начинался. Миновав парадные ворота, он сел в поджидавший его служебный «БМВ». Как только дверь захлопнулась, машина плавно тронулась и направилась в сторону выезда. Вот уже много десятилетий это здание хранило тайны побед и поражений российской контрразведки в войне, которая никогда не велась.
Бросив беглый взгляд на серую высотку, совершенно безликую на фоне залитого яркими красками и светом лета и достигающую самого неба, готовую вот-вот пронзить поразительно насыщенную синеву, Константин Сергеевич углубился в свои мысли. В последнее время от оперативных источников поступала разрозненная информация, и сложить на ее основе общую картину пока не получалось. Словно элементы пазла, где-то частично собранного, которые требовалось объединить в единую картину.
Машина подкатила к контрольно-пропускному пункту, притормозила в ожидании, когда откроются автоматические ворота, и выехала с огороженной и закрытой для обычных людей территории. Наступил вечер, улицы Москвы были запружены гудящими машинами, и «БМВ» пришлось втискиваться в поток. Установленный для таких случаев на крыше синий проблесковый маячок молчал, что вызывало у простых людей неподдельное удивление.