Попугай забеспокоился, но чувствуя поддержку прижавшихся к нему голубиц, не изменивших с новой птицей, не сдвинулся с места. Лишь прямо спросил:
— Ванна готова?
— Сей момент обеспечим, — заверил Винс. Потом перевел взгляд на телохранительниц попугая и со всей умильностью, на которую был способен, с придыханием произнес:
— Курлык, дамы.
Ну какая голубица устоит перед подобным?
— Ты не почистила серебро, мерзавка! — горько пожаловался на судьбу попугай, наблюдая, как обе его подруги, одна за другой, взлетели и попеременно врезав Винсенту крыльями по лицу, приземлились у противоположной стены.
А потом был резкий рывок человека и последний вопль исчезающей в мешке птицы:
— А кто тут у нас такой красивый?!
Винс бросился обратно, успев по пути увернуться от когтей первой опомнившейся голубки. Шустро выскочил наружу, захлопнул за собой дверь и привалился к ней спиной, ощущая, как та трещит от ударов изнутри.
— Ненавижу, когда она так поступает, — поделился своими мыслями попугай в мешке.
— Я тоже, — подтвердил Винсент, гадая, как скоро проклятые голуби сообразят, что можно просто вылететь. Ведь слуховое окно — гораздо более хрупкий предмет, чем деревянная дверь.
— На мое счастье, у них видимо какой-то инстинкт, развитый господином Житником, — под конец поделился размышлениями со мной Винс. — Они не вылетают в окно, если оно закрыто. Но пару неприятных минут я пережил, сдерживая всю эту озабоченную толпу своей спиной.
Не в силах больше сдерживаться, я рассмеялась.
— Это было бесподобно, Винс!
— Благодарю. — Он фыркнул. — К счастью, леди Кроу тоже посчитала именно так. Поэтому удвоила мое вознаграждение.
— Подъезжаем, — сообщил Айронд. — Самое время вспомнить о своих обязанностях, Винсент.
Винс моментально посерьезнел, хотя не удержался и прокомментировал:
— Я о них и не забывал. Но все равно спасибо, мамочка.
Айронд не ответил, его взгляд был устремлен на вырастающий впереди храмовый комплекс.
Посмотреть действительно было на что. Не зря уже которую сотню лет поэты, известные и не очень, воспевали это беломраморное чудо архитектуры. «Парящая монументальность», «Сияющая гора», «Высокая сила» — каких только названий ему не давали.
Комплекс раскинулся на высоком холме, окруженный серебристо-белой стеной. Попасть туда можно было лишь через огромные золотые врата, к которым вела длинная лестница. Лестница эта олицетворяла путь к Создателю, на каждой ее ступеньке сияли нестираемые строки священных текстов.
Но не о сияющей лестнице и не об искусных барельефах на стене говорили во всех землях, даже сильно отдаленных от Лирании. Над тонким шпилем главного храма, напоминая маленькое солнце, пылал огромный шар света. Причем, в отличие от небесного светила, на это чудо можно было смотреть, не боясь навредить глазам.