– И что же теперь будет с Джеки Лоугом?
– Если он был замешан во всем этом, ему придется отвечать, – ответила помощник начальника полиции. – Если нет, то на нет и суда нет.
– Я имею в виду дело Луизы Гант.
– Ничего. Он в этом никак не замешан. Если на теле остались какие-то следы, указывающие на Белла, то ему будут предъявлены обвинения.
– Но ведь Джеки Лоуг в таком случае соучастник.
Уилсон отмахнулась от этого обвинения.
– В таком случае в соучастники нужно записать и Особую службу. И любого офицера, который получил выгоду от того, что Лоуг выступает на нашей стороне.
– Это все полное дерьмо, – пробормотала Люси.
– Ты не имеешь права судить меня. По крайней мере, до тех пор, пока тебе самой не придется принимать жесткие решения.
– Джон Гант должен был знать правду о своей дочери, и жесткие решения здесь ни при чем. Этот человек вынужден жить в музее… – Произнеся это, Люси вдруг поняла, что Гант был не единственным, кто не хотел отказаться от печального прошлого. Какая разница была между фото Мэри Квигг в ее офисе и компьютерными портретами дочери, показывающими, какой она могла бы стать, на которые любовался Гант? – Ему обязаны были рассказать правду, – повторила Люси.
– Ну что ж, теперь он ее узнает. Или какую-то ее часть, – сказала Уилсон.
– Отец имеет право знать, кто убил его ребенка, – заметила Люси. – И цена здесь не имеет значения.
– Возвращайся в Дерри и переоденься, – закончила разговор ее мать, вставая. – И пусть тебе зашьют рану на щеке.
* * *
Люси взяла одну из полицейских машин, которые приехали из Дерри. Уехала она после десяти утра и, доехав до тюрьмы Магиллиган, припарковалась на том же самом месте, на котором ночью ждала появления Белла.
В 10:45 тяжелые ворота медленно открылись, и под бледные солнечные лучи вышла одинокая фигура. Прикрыв глаза рукою, мужчина посмотрел на дорогу. Недалеко была автобусная остановка, и он направился к ней, закинув свой мешок за плечо.
Когда мужчина поравнялся с машиной, сержант наклонилась и открыла дверь. Эйган Харкин пригнулся к стеклу.
– Офицер, – сказал он. – Что бы это ни было, это не я. Я только что откинулся.
– Решила подбросить вас, – объяснила Люси. – Надо поговорить.
Харкин оглянулся, как будто искал более приличное предложение, затем кивнул, забросил мешок на заднее сиденье и уселся в машину.