Он тоже предпочел бы пойти пешком. Ему нравилось прогуливаться с Алессандрой, болтая и наслаждаясь ее откровенной женственностью. Тот вечер и та ночь оставили у него лишь самые лучшие воспоминания. Не считая чувства вины, которое сжигало его сильнее, чем раньше. Он потерял лучшего друга и к тому же оказался в ответе за ссору Алессандры и Рокко. Даже если дружбу не восстановить, он просто обязан помирить сестру и брата.
– Проедем немного, а потом пойдем пешком.
– Eccellente. Я очень хочу познакомиться с твоим родным городом.
– У нас еще будет для этого время. Кстати, как ты устроилась? Тебя все устраивает?
– Все кажется немного странным. Я думала, в таком отеле должно быть полно гостей.
– В обычное время так оно и есть.
– Так ты что, их выгнал? – Ее слова лишь отчасти были шуткой.
– Не совсем. Просто нашел для них другие места. В ближайшую неделю отель «Парфенон» обслуживает только нашу свадьбу.
– Как ты этого добился?
– Это было несложно. Ведь я – его владелец.
– Правда? – недоумевающе спросила она.
– Я думал, ты знаешь.
– Но ты же вроде занимаешься финансами?
– В целом так и есть. Но Греция – моя родина. Я люблю ее. Но экономика страны сейчас в руинах, поэтому я делаю для нее что могу, инвестируя в нее средства.
Отель «Парфенон» был прекрасным началом. Он приметил его еще шесть лет назад – старый, обшарпанный, но стоящий в великолепном месте. Выкупив его, он нанял местных строителей и архитекторов для реставрации и превратил его в шикарную семизвездочную гостиницу с вертолетной площадкой. Теперь номера здесь никогда не пустовали.
– Мне это нравится. – Алессандра одобрительно кивнула. – Сегодня люди слишком охотно отказываются от своих корней.
– Тебе легко говорить об этом. Ты с рождения имеешь все и можешь гордиться своими корнями.
– Все? – Ее глаза полыхнули. – Скажи, что хорошего есть в моей жизни, если ради нее умерла моя мать? Если бы я не родилась, она до сих пор была бы жива!
У Кристиана похолодело в груди.
– Но тогда тебя бы здесь не было. И не было бы нашего ребенка, который растет в тебе. – Кристиан был готов убить себя за эти слова. – Прости. Когда я сказал, что у тебя есть все, я имел в виду, что ты принадлежишь к семье Монделли…
Алессандра сглотнула горькую слюну. Она не знала, почему именно сейчас у нее вырвались эти горькие слова. С детства ей внушали, что она должна быть благодарна за то, что живет ни в чем не нуждаясь. Как будто деньги могли изменить ту катастрофу, которую пережили она и Рокко. Да и их отец тоже. Он разрушил свою жизнь, потому что не мог существовать без своей обожаемой Летиции. А дедушка? Четверть века он отдал внукам, пока его сын топил свое горе в вине. Их жизни, их мечты были разрушены. Ради чего? Ради того, чтобы жила она? Стоило ли это такого сонма несчастий?