Нет, он должен прекратить это. Прямо сейчас. Именно из-за таких мыслей его жизнь так усложнилась. Тогда, в тот вечер, сидя с ней в ресторане в Милане, он тоже мучительно думал о ее пухлых губах, представлял, как вопьется в них поцелуем…
Нет, он не прикоснется к ней до свадьбы. Он дал слово. Пусть он испортил жизнь им обоим, но сейчас он будет поступать так, как следует. Алессандра ему не верит – и это понятно, учитывая его репутацию и ее собственное прошлое. Он должен доказать ей, что на него можно положиться.
Казалось бы, в этом не было ничего сложного. Кристиан любил секс – как и любой мужчина из плоти и крови, – но никогда не позволял вожделению брать верх над разумом. Но с Алессандрой… Чем дольше она смотрела на него, тем нестерпимее становилось желание вновь обладать ею. Она вся была словно воплощенное искушение – от блестящих каштановых волос, в которые он мечтал запустить пальцы, до загорелых рук, которых так и хотелось коснуться. Стоило ей заговорить – и он уже не мог оторвать взгляда от ее приоткрытых губ, стремясь слиться с ней в поцелуе.
Скоро. Совсем скоро она вновь будет принадлежать ему.
– По крайней мере, у тебя был Рокко, – мягко проговорил он.
– Отчасти ты прав, – отозвалась она. – Но все-таки он был на семь лет старше меня, и когда мне исполнилось одиннадцать, он уехал в университет. Дед любил меня, но он совершенно не знал, как воспитывать девочку, поэтому предпочитал оставлять меня на слуг.
– И все-таки твое и мое детство были совсем разными, – сказал Кристиан, тщательно подбирая слова.
– Ты так думаешь? – озадаченно спросила она. – Но почему? Объясни! Мы женимся через пять дней, и я не хочу выходить замуж за незнакомца.
Кристиан взял бокал и сделал глоток вина:
– Ты, agapi mou, жила в мире блеска и богатства. Ты не представляешь, как я жил. Мы были так бедны, что у меня не было даже шнурков. Когда я приехал в университет, у меня была только одна смена одежды и белья. Я был одним из тех детей, которых такие, как ты, предпочитали просто не замечать.
Действительно, Алессандра казалась ему волшебным существом из другого мира – из тех, что иногда проходили мимо таверны, когда он мыл полы. Она была лучше его во всем. Лучше, чем он мог надеяться когда-либо стать, сколько бы он ни заработал.
– Может, ты прав и я действительно не могу понять, что за жизнь ты вел. – Ее щеки зарозовели, в глазах вспыхнул гнев. – Но я хочу попытаться.
Нет, подумал он, ей незачем это понимать. Несчастья и лишения, иссушившие его мать, не должны коснуться ее. Никогда.
– Почти все, кому мы отправили приглашения на свадьбу, подтвердили, что будут, – проговорил он, демонстративно меняя тему беседы.