– Нам потребуется время, чтобы установить собственные семейные правила. – Кристиану отчаянно хотелось уже сейчас очутиться на борту своего частного самолета и не иметь дела с ее гневом. В конце концов, они – самостоятельные люди и не обязаны отчитываться друг перед другом в своих поступках. – Мы найдем компромисс, который удовлетворит нас обоих.
Алессандра холодно кивнула:
– Конечно. Если только ты не будешь ждать, что делать шаги навстречу буду только я.
– Я этого не жду.
– Хорошо. – Помолчав несколько мгновений, она вновь кивнула. – Хорошего полета.
Он склонил голову в ответ:
– Увидимся у алтаря.
Аалессандра смотрела на свое отражение в зеркале. Над ней поколдовала целая толпа косметологов и парикмахеров, и теперь она была готова.
Нет, не готова! И никогда не будет.
И все же ей придется это сделать.
Она выйдет замуж за Кристиана. И пойдет к алтарю одна.
И Стефан, и Зайед предлагали ей свою помощь, но она отказалась. Лишь в сопровождении двух человек она хотела бы пойти к алтарю. Но один из них умер, а второй даже не удосужился ответить на приглашение.
Она гордо выпрямилась. Этот брак – ради ребенка, и только. Она не должна забывать об этом. И не должна думать о Кристиане, о его скоропалительной поездке в Нью-Йорк, которая, как она подозревала, была затеяна не ради бизнеса, а ради собственного удовольствия. О часах ожидания и смертельного страха, что он, как и отец, предаст ее.
Она должна научиться доверять ему – ради ребенка.
Кристиан – не ее отец. Вчера вечером, когда он позвонил ей и сообщил, что уже вернулся в Афины, она испытала невероятное облегчение.
Она посмотрела на часы. Пора. Уже через час она станет его женой.
Она вновь вспомнила об их ночи в Милане, и ее щеки запунцовели. Ее тело хотело секса. Секса с Кристианом. Он сумел разбудить ее, сумел показать ей, каким бывает наслаждение.
Перед тем как облачиться в свадебное платье, она надела белые кружевные трусики, такой же бюстгальтер и белые чулки. Она думала о том, как его сильные пальцы будут двигаться по ее бедрам, сдвигая невесомую ткань чулка, как его руки лягут на чашки бюстгальтера, как он стянет с ее бедер невесомые кружева…
Dio, сколько раз за эти дни она бралась за телефон, чтобы позвонить ему, – и вновь клала трубку, так и не сделав звонка? Не сосчитать. Сам он позвонил ей пару раз, и, разговаривая с ним, она чувствовала, как по телу растекается жар, а кожу покалывает, словно раскаленными иглами. И все же она не могла избавиться от чувства, что он что-то скрывает от нее.
Per favore, только бы не другая женщина!