– Ну, правильно, – сказал Леандро. – Давай убегай. Ты всегда так поступаешь, когда пахнет жареным.
Она резко развернулась, бросив на него свирепый взгляд:
– А сам-то ты как поступаешь, Леандро? Ты с детства сюда глаз не показывал. Твой отец умер, так и не повидав тебя перед смертью. Это тебе ни о чем не говорит?
Его челюсти так сжались, что уголки рта побелели.
– Меня здесь не хотели видеть. Отец ясно дал это понять.
Плечи Миранды поникли. Она обреченно вздохнула. Как он может так заблуждаться в отношении отца? Ведь все яснее ясного. Отец оставил ему все, что он больше всего ценил и любил: виллу, коллекцию картин и антиквариата стоимостью в миллионы фунтов стерлингов. Не говоря уже о вещах и игрушках Рози, о ее мраморной статуе в саду.
– И тем не менее он оставил тебе все свое состояние. Он мог бы завещать свое имущество благотворительным организациям, как грозишься сделать ты. Но он все оставил тебе, потому что ты для него что-то значил. Ты был его единственным сыном. И он любил тебя. Он просто не умел показать свою любовь. Да и тоска по Рози сделала свое дело.
Леандро тяжело дышал. Он запустил руки в волосы и так их дернул, что в воцарившемся молчании она услышала скрежет его ногтей о кожу головы.
Прошла вечность, прежде чем он произнес:
– Я хочу побыть один.
Сердце Миранды болезненно сжалось. Как она могла осуждать Леандро? Она не была знакома с его отцом, ничего не знала об их взаимоотношениях. Она здесь сторонний наблюдатель. И правильно, что Леандро на нее разозлился. Какое она имела право критиковать его за то, что он долго не был в доме, где провел детство?
– Прости меня, – попросила Миранда. – Я не должна была так говорить. Это бесчувственно и…
– Пожалуйста, – резко сказал он. – Просто уйди.
Не обращая внимания на его тон, Миранда подошла к нему. Она не хотела, чтобы ее прогоняли. Не хотела быть отвергнутой. Не хотела, чтобы их прекрасный физический контакт был омрачен этой перепалкой. Слишком важным было для нее то, что только что произошло. Миранда мягко коснулась его руки и взглянула на его хмурое лицо:
– Не прогоняй меня, пожалуйста. Не теперь, после того, что было между нами.
Несколько секунд он пристально смотрел на нее, потом тихонько сжал ее руку.
– Ты права, – вздохнул он. – Мне следовало раньше приехать сюда.
Миранда обняла его, прижавшись щекой к его груди:
– Сейчас ты здесь, и это главное.
Леандро крепко прижал Миранду к себе.
– Мне было тяжело… видеть его таким. Каждый его приезд в Лондон был для меня мучением. Не важно, на какое время назначалась наша встреча, он всегда уже был подшофе. А последние пару лет он уже был пьян в стельку к моему приходу. Иногда он плакал и бормотал что-то нечленораздельное. В другой раз был агрессивен и зол, обвиняя меня во всех смертных грехах. А я только и думал о том, как виноват, что сделал его таким.