-- А главное -- все по "понятию". -- Поддержал брата Васька.
-- Ничего, кореша, выстоим, -- заверил Евсей. -- После обеда должны гостинцы из дома передавать, всегда так делается.
Громогласное ура сотрясло стены. Только я равнодушно ковырялся в постной баланде. Мне нечего ждать и не от кого.
Евсей оказался прав. Через час появился Кузьмич. Сначала в камеру влез огромный живот, затем рыжие усы и ехидная улыбка. В руках два баула.
-- А чего только два? -- Поинтересовался Евсей. Надзиратель потеребил усы и, когда наше нетерпение достигло предела, ласковым голоском произнес:
-- Сегодня в тюрьме ожидаются перебои с гостинцами. Перебьются Васька и Ванька!
-- Чего!!! -- Взревели братья.
-- Имею право! За учиненный мятеж переводитесь на тюремный харч, -- важно ответил Кузьмич и бросился прочь, зацепив животом косяк двери.
Тяжела доля арестанта. Правды в век не сыскать. Евсей принялся рыться в сером холщовом мешке. Темница медленно наполнялась ароматом сдобы и запахом копченостей. Животы свело судорогой. Первым не выдержал Васька:
-- Колбаска?
-- Ага, с чесночком, -- кивнул Фраер.
Три тяжелых вздоха были ему ответом. От тюремного обеда не осталось воспоминаний. Дурманящий запах съестного кружил голову. Ванька встал на колени и неистово принялся молиться:
-- Господи! Чирей на задницу прошу, язву на язык! Не откажи мне, Господи, ведь не для себя прошу, для Кузьмича...
-- Пахан, -- окликнул Федор. -- Я думал от мамани, -- пнул он по баулу, -- а это дочка Бурчихи прислала. Западло -- нет, от зазнобы "грев" получать?
-- Западло в одиночку жрать! -- Рявкнул я.
-- Так это ясно-понятно, -- кивнул Подельник. -- Коли не западло -- на общак! -- Швырнул он посылку в центр комнаты.
И тут, тихо охнув, поднялся с нар Евсей. Лицо сделалось белее мела. Медленно повернулся к нам.
-- Братцы! Простите Христа ради! Я ж Фраер, а не лапотник какой. На общак! -- Поставил он второй мешок рядом с Федькиным.
Пировали долго, пока снова не загремел засов. В камеру бочком протиснулся Кузьмич. Держался осторожно, старался не подставлять спину. Разомлев от обильного угощения, мы не удостоили его даже взглядом. Тюремщик втащил в комнату стол с табуретом и бесшумной тенью выскочил обратно. Лица корешей помрачнели.
-- Никак дьяк Ивашка заявиться, -- сделал предположение Евсей.
-- Ага, для чего ж стол еще нужен, -- согласился Ванька.
-- Может, сразу его на хрен пошлем? - предложил Федор.
-- Сразу не удобно, все же духовная особа, -- печально заметил Фраер.