В центре пещеры на камне горит свеча, рядом на валуне сидит человек. Пламя выхватило из мрака точеный профиль с крутыми скулами и крепким подбородком. Космы длинных нечесаных волос доходят до плеч, широкий приплюснутый нос недовольно поморщился, в узких раскосых глазах ни капли любопытства.
Стало немного жутко, в таких условиях тронуться умом раз плюнуть. Квартировать с психом удовольствие ниже среднего, ладно, если тихий, а если нет, где я тут смирительную рубашку искать буду?
От штанов и куртки пленника исходил удушливый запах перекисшего молока, грубо обработанная кожа щетинится скатанным бараньим мехом. Незнакомец пел и в такт словам, словно маятник, качался из стороны в сторону. Голос, слух, мелодия -- не то, чтоб не очень -- отсутствуют полностью. Единственное достоинство певца -- тихий голос, почти на уровне шёпота. Слова не разобрать, тарабарщина на гнусном трескучем языке. Я сел рядом и тоже запел:
-- Там вдали у реки
Засверкали штыки.
В небе ясном
Зоря догорала.
Сотня юных бойцов
Из буденовских войск
На разведку в поля поскакала...
Незнакомец быстро перестроился на новый мотив и вполне сносно начал подпевать:
-- Би хун дзам,
Сайхан зам урт зам...
Возможно, наш дуэт и смог бы заслужить приз зрительских симпатий в номинации -- "вопли мартовского кота сорвавшегося с крыши", если бы имелись слушатели, но к счастью таких не нашлось. Едва закончили петь, мой товарищ по несчастью наклонился над свечой и на приличном русском сказал:
-- Хорошая песня, ты кто?
Вот теперь я видел его во всей красе. Молодой парень, лет двадцати пяти, на правой щеке рваный шрам от уха до верхней губы.
-- Пахан, -- ответил я.
-- Па-Хан, -- по слогам повторил парень. -- Не слышал я раньше про тебя хан Па. Меня зови хан Азам.
Ханом мне быть еще не доводилось, но я смолчал. Азам нашарил в темноте бурдюк и протянул. Вода оказалась теплой с привкусом тухлого мяса, такое чувство -- половую тряпку в рот отжали. Дождавшись, когда я напился, Азам спросил:
-- Ты чего здесь?
-- Пока не знаю, утром начальник стражи придет, расскажет. А ты?
-- Из-за любви.
-- Это как?
-- Долго рассказывать, хан Па.
-- Ну, времени у нас в избытке, -- заметил я. -- Говори, не стесняйся.
Азам грустно вздохнул, что-то прошептал на родном языке, похоже ругательное, и грустно произнес:
-- В степи женятся рано...
Исповедь Азамхана, наследника степи, повелителя кнута и копыт.
В степи женятся рано -- с восходом солнца, обычай такой. Готовятся всю ночь, а женятся с утра, так предки завещали. Можно подумать, если обзаводиться женой в обед или на закате гости кумыса меньше выпьют. Но главное, пока в табуне кобылицы тяжелеть не начнут, свадьбе не бывать. И это правильный обычай, если уж кони залюбились, то и человеку пора.