Моего появления на свежем воздухе ожидали давно и с нетерпением. Но особой радости оно никому не принесло. Насвистывая "а помирать нам рановато...", я сделал ручкой палачу, мужик он понятливый, дважды объяснять не пришлось, одним ударом расколол приготовленную чурку на части и, подхватив половинки, удалился.
-- Пахан, -- засопел в ухо стрелец на крыльце, -- ты мне пятак должен.
-- Ничего, -- утешил я служивого, -- в следующий раз выиграешь.
Один конюх, затмевая солнце, светился счастьем. Глядя на кучу монет, он шептал:
-- Вот богатство-то привалило! Столь и за неделю не пропить!
-- Со мной до Сыроешкино поедешь? -- окликнул я мужика.
-- Хоть на край света, благодетель ты мой!
-- Ступай в конюшню и запрягай две пролетки по полной программе.
Немного подумав, я отрядил в помощь конюху Лёньку. Пусть привыкает к тяготам торгово-посольской службы. Сам же отправился за деньгами.
Казна, как водиться, помещалась в подвале. На окованной железом двери красуется амбарный замок, у порога бравые стрельцы. К княжеской бумаге они отнеслись с уважением, но дальше этого дело не пошло. В хранилище имели доступ два человека -- Старобок и мой лучший друг Ивашка. Князя по таким пустякам я естественно тревожить не стал, пришлось идти поднимать дьяка.
Мой недавний пациент еще прибывал в коме. Гер Штольц, благородная душа, пытался мне помешать.
-- О, майн фроинд Пахан, больной надо спать, это есть лучший лекарство. Он совсем чуть-чуть назад закрыть рот и перестать кричать, мой уши сильно болеть...
-- Ганс, -- нравоучительно ответил я, -- не стоит идти на поводу у загнивающей буржуазной медицины. Передовая российская наука давно доказала -- чем раньше больной встает после операции, тем быстрее заживают раны.
Я откинул простыню и полюбовался на дело рук своих. Гм, пожалуй Ганс прав, Ивашка и российская наука несовместимы...
Смочив ватку нашатырем, лекарь принялся приводить пациента в чувство.
-- Ой, ой, -- застонал дьяк, приходя в сознание. Я кинул ему рясу.
-- Ваше Святейшество, надо в подвальчик спуститься.
-- Это еще зачем? -- Превозмогая боль, выдавил Ивашка.
-- Здесь все написано, -- протянул я княжеский указ и кивнул Гансу, чтоб готовил валерьянку.
-- Обойдусь без сердечного, -- отмахнулся дьяк, но едва прочел первые строки, сразу же нашарил стакан с успокоительным и опорожнил до дна. Осмыслив обозначенную сумму, он даже на время забыл о боли. -- Я... эть... да ни в жизнь! Болею, умираю, нет мочи подняться!
-- Валяйся дальше, -- пожал я плечами. -- Мне и Старобок денежку выдаст. Только хочу по дружбе предупредить, не будешь шевелиться -- прооперированный орган к ноге прирастет. Придется либо орган, либо ногу отпиливать. Подумай на досуге, что для тебя важней -- остаться безногим мужчиной или неполноценным ходячим.