— Наши моряки гарантируют, что эти корабли будут уничтожены в первые же часы операции, — закончил Сильвероу.
Хэдден презрительно улыбнулся: Украина безусловно не имела шансов. Он собирался произнести положенную речь, но тут неожиданно попросил слово представитель бундесвера генерал-лейтенант Фридрих Дитрих. Всем было известно: Железный Фриц очень гордится, что доводится однофамильцем Зеппу Дитриху — командиру лейб-штандарта фюрера — 1-й танковой дивизии СС.
— Одна лишь угроза применения силы, равно как чисто воздушная операция не дадут нужного эффекта, — заявил Дитрих. — Любой политический нажим будет действенным лишь в том случае, когда четко просматривается решимость применить наземные войска.
Этот вопрос уже не впервые поднимался военными, поэтому Хэдден терпеливо произнес:
— Напоминаю вам, генерал, что мы поставили Белград на колени исключительно за счет бомбардировок с моря и воздуха.
— Одержать победу над сербами нам помогло дьявольское везение, — отмахнулся Дитрих. — Нельзя надеяться, что такая же удача ждет нас в небе России.
— Украины, — поправил его Скейт.
Генерал бундесвера бросил на коллегу непонимающий взгляд, и Хэдден, улыбаясь, пояснил:
— Вы сказали, что собираетесь воевать с Россией.
Немец смущенно потупился, буркнул:
— Кажется, я немного поторопился…
Перехватив инициативу, генерал Сильвероу заговорил решительным тоном:
— Чистая победа в югославской операции едва не была упущена, потому что политические лидеры оказались не готовы пойти до конца. Боязнь политиков развернуть наступление на сухопутном фронте едва не обернулась профессиональным позором для всего военного руководства Северо-Атлантического содружества. Политические лидеры должны понять: чем больше сил мы задействуем, тем убедительнее окажется демонстрация нашей мощи и нашей решимости. Если послать на Киев сотню самолетов, противник сумеет отбить атаку, и над нами будет смеяться весь мир. Если мы просто повторим югославский сценарий — весь мир скажет, что янки за пять лет ничему не научились. Поэтому необходимо за три-четыре дня подавить узлы обороны ударами с моря и воздуха, а затем двинуть в бой наземные силы с плацдармов на территории Польши и Венгрии, одновременно высадив морскую пехоту в Крыму и выбросив большой воздушный десант между Крымом и Киевом.
Генералы нацелили немигающие взгляды на растерявшегося госсекретаря. Хэдден подумал, что военные настроены куда решительнее, чем гражданские чиновники и политики. Генералитету не терпелось поскорее испытать в деле новое оружие, и вообще люди в мундирах по-своему видели ситуацию. Как ни странно, точка зрения армейской верхушки показалась госсекретарю разумной или хотя бы привлекательной.