О проблемах языка и мышления (Сталин, Энгельс) - страница 293

Язык революционизировался, подобно государству, обществу, собственности и нравам. Историки языка мало останавливаются на этом лингвистическом обновлении, которое так сильно занимало умы образованных людей начала века.

Новые слова и выражения, вторгшиеся в язык [в эпоху Революции], были так многочисленны, что необходимо было переводить газеты и брошюры этой эпохи, чтобы сделать их понятными придворным Людовика XIV.

…изысканный язык [после Революции] попытался вновь вернуть свой авторитет в глазах правящих классов и отбросить все неологизмы, насильственно введенные в него… Однако, лингвистическая революция произошла; пояс из полированного железа, сковывавший язык, был сломан и язык обрел свободу.

Наречие, которое они [дворяне], как ограду, воздвигли вокруг себя, изолировало их от остальных классов: оно играло ту же роль, как обходительность их манер, этикет их церемоний и даже их особый способ сервировать стол и принимать пищу.

Искусственный язык, которым пользовалась аристократия, не был создан сразу, как международный язык, который до творцов волапюка изобрел Лейбниц; он был извлечен из языка народного, на котором говорили буржуа и ремесленники, город и деревня. То же явление раздвоения уже имело место в латинском языке; в эпоху второй пунической войны он раскололся на благородную речь – sermo nobilis, и плебейскую речь – sermo plebeius.

Нравы и обычаи изысканного общества XVII века должны были в большой мере ограничить количество слов его искусственного языка, который Мерсье называл монархическим, но который было бы правильнее назвать аристократическим. Так как Дворяне не занимались никакими ремеслами, кроме военного, – они нисколько не интересовались выражениями, относящимися к самым разнообразным областям человеческой деятельности. И действительно, в первых изданиях академического Словаря было множество терминов различных ремесел.

…путем последовательного очищения мало-помалу был создан язык аристократического общества.

Не задумываясь, заимствовали они [дворяне] из него [народного языка] слова, выражения и обороты, которые им были нужны для повседневного обихода, но они просеивали их и сохраняли лишь ограниченное количество; лишь после того, как их много раз развешивали, одобряли и, наконец, клали на них аристократический штемпель, допускались они к обращению в обществе и печатных произведениях, которым общество покровительствовало.