О проблемах языка и мышления (Сталин, Энгельс) - страница 81

…вместе с разделением труда дано и противоречие между интересом отдельного индивида или отдельной семьи и общим интересом всех индивидов, находящихся в общении друг с другом; притом этот общий интерес существует не только в представлении, как «всеобщее», а прежде всего в действительности в качестве взаимной зависимости индивидов, между которыми разделен труд… Именно благодаря этому противоречию между частным и общим интересом последний, в виде государства, принимает самостоятельную форму, оторванную от действительных – отдельных и совместных – интересов и вместе с тем форму иллюзорной общности. Но это всегда совершается на реальной основе имеющихся в каждом семейном или племенном конгломерате связей по плоти и крови, по языку, по разделению труда в более широком масштабе и по иным интересам, в особенности, – как мы выясним в дальнейшем, – на основе интересов, уже обусловленных разделением труда, классов, которые обособляются в каждой такой людской совокупности и из которых один господствует над всеми другими.

…Стоимость железа, холста, пшеницы и т.д. существует, хотя и невидимо, в самих вещах; она выражается в их равенстве с золотом, в их отношении к золоту, в отношении, которое, так сказать, лишь предчувствуется ими. Хранителю товаров приходится поэтому отдать в их распоряжение свой язык или навесить на них бумажные билетики, чтобы поведать внешнему миру их цены.

Мы видим, что все то, что раньше сказал нам анализ товарной стоимости, рассказывает сам холст, раз он вступает в общение с другим товаром, с сюртуком. Он только выражает свои мысли на единственно доступном ему языке, на товарном языке. Чтобы высказать, что труд как абстрактное качество человеческого труда образует его собственную стоимость, он говорит, что сюртук, поскольку он равен ему и, следовательно, есть стоимость, состоит из того же самого труда, как он, холст. Чтобы высказать, что возвышенная субстанция его стоимости отлична от его жесткого тела, он говорит, что стоимость имеет вид сюртука, и что сам он, как воплощение стоимости, похож поэтому, как две капли воды, на сюртук. Заметим мимоходом, что товарный язык, кроме еврейского, имеет немало других более или менее выработанных наречий. Немецкое «Werthsein» выражает, например, менее отчетливо, чем романский глагол valere, valer, valoire тот факт, что приравнение товаров В к товару А есть выражение собственной стоимости товара A. Paris vaut bien une messe. [Париж, конечно, стоит мессы].