Прямо из дома Радоева я позвонил Джалилову на мобильный. Несмотря на ранний час, он взял трубку сразу и проговорил:
— Слушаю тебя, товарищ подполковник.
Ого! Я совсем забыл, что звоню с домашнего телефона Радоева, который не замедлит определиться на аппарате Джалилова. Меня резануло это обращение к уже мертвому человеку: «Слушаю тебя, товарищ подполковник». Значит, Джалилову прекрасно известен домашний номер Радоева. Мне тут же припомнились слова Рашида Мансуровича, сказанные им незадолго до нелепой этой смерти: «Между прочим, о Джалилове: у Эмира в его управлении есть свой человечек. И не поручусь, что это не сам Джалилов…» Хотя это еще ничего не значит. Джалилов — человек чрезвычайно осведомленный, к тому же родом из Самарканда, а Рашид Радоев в этом городе известен каждой (даже слепоглухонемой) собаке.
— Говори, что же ты молчишь? — отозвался Джалилов. — Эй, товарищ подполковник…
Я положил трубку. Неожиданная мысль пришла мне в голову. Она была чрезвычайно проста и даже в чем-то прямолинейна, но порой именно такие методы и срабатывают. Я жестом подозвал к себе Артиста и проговорил:
— Семен, вот что. Тут есть где развернуться твоему актерскому таланту. Джалилов знает домашний номер Радоева и приголубил меня обращением «товарищ подполковник». Я тут подумал…
— Что мне нужно перезвонить и голосом Радоева уточнить некоторые детали? — в упор спросил Злотников. — Хочешь таким манером проверить Джалилова на вшивость? Немножко топорно, конечно, но попробовать можно. В крайнем случае, никогда не поздно принести свои извинения. Давай-ка согласуем, что мне ему плести. Пока он сам не перезвонил.
— Вряд ли он будет перезванивать. Скорее всего, будет выжидать.
— Погоди… А известно ли ему, что Бергманис — это и естьЛамбер?
— Нет. Помнишь, когда мы ехали из Ташкентского аэропорта, он спросил, отчего мы не взяли с собой «того французского археолога»? Он не знает, что Бергманис и Ламбер — это одно и то же лицо.
— Ясно… Так что ему говорить?
Я секунду подумал. Облизнул пересохшее губы, произнес:
— А скажешь ты ему вот что…
Артист выслушал меня, молча кивнул и, взяв трубку, повторно набрал номер джалиловского мобильника. Я не сомневался, что он сумеет очень точно скопировать голос Радоева и манеру его произношения. Главное, чтобы Джалилов не перешел на узбекский, который Артисту знаком не намного больше китайского, скажем.
— Алло, — сказал Артист в трубку.
— Да, слушаю тебя, подполковник. Что звонишь в три часа ночи? Что-то случилось? А я ведь тебя предупреждал…
— Что ты предупреждал? Не припомню. Напомни-ка. — Разговор идет на русском, и я вижу, как судорожно, до синевы, сжаты пальцы Артиста на трубке: не дай бог и все дэвы, черт бы их, если Джалилову вздумается перейти на узбекский. — Ну?