Седой Ахмет-ага подошел и низко поклонился Гассану.
– Что ты желаешь, господин? – спросил он. Гассан повторил ему свой вопрос.
– Да, министры уже собрались, – отвечал лейб-кавас, – благородный Мехмед-Рушди-паша, Халил-паша и Ахмед-Кайзерли-паша находятся у моего повелителя.
– Значит, главных еще нет, – прошептал Гассан.
В эту минуту к дому подъехал экипаж. Гассан воспользовался той минутой, когда внимание кавасов было обращено на вновь приехавших и, открыв дверь, поспешно поднялся на лестнице. Лестница была уставлена тропическими растениями. Гассан остановился на мгновение между ними, чтобы взглянуть вниз, не приехали ли Гуссейн-Авни или Рашид-паша. Но он ошибся. Внизу стоял старый шейх-уль-ислам Кайрула-эфенди. Его появление доказывало, что предстоящее совещание должно было иметь важное значение.
Кавасы забыли про Гассана или думали, что он принадлежит к числу приглашенных, и никто более не заботился о нем.
Казалось, он отлично знал расположение дома, потому что сейчас же повернул по слабо освещенной боковой лестнице, идущей в комнату рядом с кабинетом, где должны были собраться министры и другие гости Мидхата. В это же время Кайрула-эфенди вошел в кабинет и поздоровался с бывшими уже там гостями.
Из комнаты, в которой находился Гассан, он мог слышать все, что говорилось в кабинете. Вскоре к дому подъехал еще экипаж, и вслед за тем Гассан по голосу узнал, что в кабинет вошел Рашид-паша.
Наконец незадолго до полуночи перед домом Мидхата снова остановился экипаж, откуда вышел сначала адъютант военного министра, а затем и сам Гуссейн-Авни-паша. Таким образом, все были наконец в сборе.
– Ты собрал нас для важного совещания, благородный Мидхат-паша, – сказал Рашид, – что оно важно, это доказывает присутствие мудрого Кайрула-эфенди.
– Без сомнения, дело идет о решении вопроса, требующего помощи священного закона, – заметил Ахмед-Кайзерли, казалось, уже осведомленный о предмете совещания.
– Перейдемте к делу, мои благородные друзья, – заговорил Мехмед-Рушди. – Дела идут все хуже и хуже, потому что мы с каждым днем все более и более погружаемся в лень и беспечность, вместо того чтобы действовать энергично.
– Скажите откровенно, – вскричал Гуссейн, – что мы ошиблись в государе, возведенном нами на трон!
– К сожалению, я должен присоединиться к мнению моего друга военного министра, – сказал Рашид, с сожалением пожав плечами. – Мы должны силой положить конец такому положению вещей. Эта слабость, эта бездеятельность…
– Я боюсь, мудрый Кайрула-эфенди, что это еще недостаточный повод для произведения фетвы, – сказал Мехмед-Рушди-паша.