Но не образ Реции носился над ним, не он наполнял его душу, не он всюду преследовал его. Он был давно уже вытеснен из его сердца другими, более блестящими образами.
В то время как несчастная женщина приняла отчаянное решение умереть вместе со своим ребенком, сторож на железной дороге, Туссум, человек уже пожилой, вышел из своего маленького, стоящего близ рельсов домика, чтобы исполнить свою обязанность: перед приближением поезда осмотреть полотно железной дороги. Осмотр этот приходилось делать ему так часто, что мало-помалу он стал чисто механически обходить рельсы. Такие работы, часто повторяющиеся и которые, в сущности, вовсе нельзя назвать работой, в конце концов делаются весьма небрежно. Но Туссум и в эту ночь исполнил свою обязанность. Низко, над самой землей держа фонарь, обходил он полотно железной дороги, производя осмотр. Была холодная, темная, неприветливая ночь, и старый Туссум качал головой, отправляясь в путь. Все небо было подернуто облаками. Сквозь них не сияла ни одна звездочка. Туссум осмотрел свою полосу и хотел уже повернуть назад к дому, как вдруг близко за собой услыхал рев локомотива. Он хотел отойти немного в сторону, так как ему хорошо было известно, что нельзя стоять близко к проходящему мимо поезду: ветром может втянуть неосторожного между колес.
В эту минуту шагах в пятидесяти ему показалась человеческая фигура. Туссум подумал, что ошибся, и хотел подойти поближе, но поезд с такой скоростью приближался к нему, что старик поневоле должен был отскочить от рельсов. Он побежал дальше, но не прошло и минуты, как с шумом мчавшийся локомотив догнал его. Тут он заметил, что какая-то женщина с ребенком бросилась на рельсы. Он закричал, но было уже слишком поздно. Шум поезда и рев локомотива заглушили его голос. Он хотел броситься к несчастным и оттащить их прочь с полотна – но было уже слишком поздно. Он сам бы неминуемо погиб, если бы в ту же минуту поспешил к Реции. Она уже бросилась на рельсы. Ужасная машина была совсем близко, для несчастной не было уже спасения.
Словно окаменев, Туссум не двигался с места. Глаза его были устремлены туда, где на рельсы бросилась Реция, он ясно видел еще ее белую одежду, резко выделявшуюся на темной земле, видел, как она еще раз простерла свою белую руку, как будто в последнюю минуту еще искала спасения и помощи, искала руки, которая бы вырвала ее и ребенка из когтей близкой смерти. Казалось, в последний момент ею овладело раскаяние. Но было уже поздно, все было кончено. Неподвижно стоял Туссум, угнетенный ужасным зрелищем, широко открыв глаза, пристально смотрел он на рельсы – фонарь выпал у него из рук. Поезд поравнялся с несчастными матерью и ребенком – вот он уже промчался через них… Они погибли…