– Пугаешь тем, что на сторону Конгрегации и Империи перетекут малефики и твари? – тускло улыбнулся Каспар. – Догадайся, майстер инквизитор, кто же тогда встанет против вас. Подсказать? Люди. Те самые люди, которых ты так рвешься защитить, ради которых горел, лез под мечи и стрелы, ради которых отказался от собственной жизни и которым в жертву готов приносить собственную душу. Они встанут против тебя – и уничтожат тебя и все то, что ты строил. Это – твой мир человеков? Это – мир, ради которого ты живешь и готов умереть?
– Так это ваш конечный план?
– Ты забыл, что я сказал, – напомнил Каспар, отвернувшись. – Я не отвечу. Не тяни время; если это все, что ты можешь сказать и спросить, – подписывай заключение о моем отказе говорить и собирай суд.
– Так ты ответишь хотя бы, зачем? – с нажимом повторил Курт. – Объясни, чтобы не выглядеть в моих глазах дураком, который просто не может принять реальность.
– По-твоему, мне не все равно, кем я выгляжу в твоих глазах?
– По-моему – нет, – твердо отозвался он. – Ты умрешь. На костре или виселице, но умрешь; а я пойду дальше. Если для тебя и впрямь важны твои идеи – тебе важно, чтобы я, столкнувшись с ними в будущем, воспринимал их всерьез. Возможно, испугался бы в нужный момент. Возможно, ненароком сделал бы что-то на руку твоим оставшимся в живых союзникам. Чтобы рассказал своим собратьям о том, что у нас в руках – опасный человек, у которого за плечами армия, которой стоит опасаться, потому что им есть за что умирать, а если сейчас армии и нет – то она будет, или появится еще один такой же опасный человек, потому что в его идеях есть смысл, есть здравое зерно, и этот смысл обязательно ухватит кто-то еще и с тем же упорством пойдет вперед. А сейчас… Я выйду отсюда и скажу, что мой удар был слишком сильным и ты повредил голову, а потому просто несешь чушь – что-то вроде того, что болтают наши проповедники на улицах городов. Посему это в твоих интересах – чтобы я воспринял тебя всерьез. Итак, – повторил Курт с расстановкой, когда в ответ прозвучала тишина. – Зачем тебе добровольно лезть в огонь за мир, которого не существует?
– И твоего не существует, – отозвался Каспар так же твердо. – Мои представления о судьбе оказались ошибочными? Ну и что? Сомневаюсь, что и твои безупречны. Боги оказались не такими, как я думал? Ну и что? Докажи тебе, что твой Христос был простым человеком, обычным пророком, – и ты откажешься разом от всей своей жизни? Ведь нет же, ты останешься прежним. И делать продолжишь, что делал. Потому что не в этом суть. Наши миры мы творим сами, майстер инквизитор Курт Гессе, тебе ли не знать. Тот мир, который творишь ты, который побеждает вместе с тобой, я принимать отказываюсь. Ты все годы службы приносишь себя в жертву своему миру. Моему миру тоже нужны жертвы. Да, за мной армия. И обязательно появится такой же, как я, да. И когда меня не будет – они будут продолжать творить мир, который однажды уничтожит твой. И еще кое-что. Специальный рай для воинов? Нет, его нет – в твоем понимании. Но пока во мне была его сила – я видел, знал, что кое-что есть для меня и тех, кто за мной. И нет, инквизитор, не читай мне проповедей о потустороннем обольщении: это были не слова и не образы, не внушение, уж в этом я знаю толк; это было то единение, в котором солгать