Иллиан на минуту с разочарованием подумал, что так и не помнит, почему умер. Хотя умер ли? Глупец, конечно, если уж оказался в королестве Проклятого Бога, то никаких сомнений нет. Теперь он тень, не более. Хотя еще нет. Ведь ему не удалось переправиться на другую сторону огненной реки. Значит пока его душа принадлежит Трем Богам, старшим братьям Темного.
А что, если… Что если вернуться? Вернуться в мир живых, туда, где осталась его возлюбленная. Иллиан мог поклясться своим титулом и стенами могучего Лейтлипорта, что ее здесь нет, ее не постигла участь лорда Виргирдских земель. Кто его остановит теперь?
Лейтли повернулся. На первый взгляд мгла была одинакова везде, но ему показалось, что впереди, наверху, поблескивает крохотный лучик света. Едва заметный, с игольное ушко, но он там точно есть. Иллиан полез к нему, касаясь каких-то осклизлых камней, веток, опавших и перегнивающих листьев. От этого руки сразу стали холодными, закоченели, налились неприятной тяжестью. Но чем ближе Лейтли был к свету, чем увереннее тот расходился в разные стороны, подминая под себя тьму вокруг, тем явственнее лорд слышал громкое многоголосье, жужжащее в том, другом мире.
Сначала это было спешное неразборчивое бормотание одного человека, словно лишенного Тремя Богами разума — так разговаривают дряхлые старики, потерявшие связь с окружающим миром. Но потом к нему прибавились другие голоса, моложе и настойчивее. Они не просто взывали к Иллиану, а что-то требовали от него, с той цепкостью и настырностью, на которую способны лишь уличные воришки, просящие мелочь, но в ту же самую минуту незаметно шаришие у тебя за поясом.
Лейтли закрыл глаза. Свет становился невыносимо ярким, опасным для взора, пытающийся выжечь глаза, но лорд чувствовал каждой частицей тела — да, да, тела, он еще жив, он не бесплотный дух — что идет в правильном направлении. Наконец голоса стали совсем отчетливыми — Иллиан узнал каждый из них:
— Не мог он умереть, не мог. Показатели были чуть выше нормы.
— Неужели я ошибся? Я не видел, не видел ту вероятность.
— Вот ведь, с…. Г…. Такие. Чего же они Ил с тобой сделали?
— Мда, походу Руса обделался. Загубил лорда.
Иллиан осторожно открыл глаза. Он сидел в странном деревянном кресле, все еще связанный ремнями по рукам и ногам, перед ним стоял бледный Мёнемейстер, озадаченный старый Веглас, суровый Иван, белокурый Марат и рыдающая Лена. Его возлюбленная Лена.
— Пожалуйста, помолчите, — взмолился он. — Не говорите все сразу.
— Ил, мы и не говорим, — ответила ему возлюбленная, кинувшись на шею.