Лидия бросает взгляд на Бенуа. Ее пленник абсолютно неподвижен, как будто бы он уже умер.
— А потом тебе станет ужасно холодно… Тебе будет казаться, что твои внутренности покрываются льдом! Чтобы вызвать припадок, мне будет достаточно издать какой-нибудь звук или просто коснуться тебя… Кстати, в течение всего этого процесса ты ни разу не потеряешь сознания. Ты будешь в сознании до самого финала. Знаешь, я выбрала именно этот яд, потому что он приводит к наиболее мучительной смерти. Он вызывает самые жуткие страдания из всех, какие только могут быть… Исходя из дозы, которую я положила в кофе, твоя агония продлится где-то от шести до двенадцати часов…
Бенуа вдруг, словно позабыв о решетке, бросается вперед с намерением схватить Лидию, но, естественно, ударяется лбом о металлические прутья. Тогда он начинает поливать Лидию грязными ругательствами. Однако эти ругательства вызывают во вражеском лагере лишь бурное веселье.
Бенуа с силой бьет по решетке ногами и кулаками и орет так, что стены подвала содрогаются.
И вдруг он замолкает — замолкает резко, словно у него пропал голос.
Он подносит руку к животу и сгибается, а затем падает на колени. Еще мгновение — и он уже стоит на четвереньках. Словно собака.
Лидия, достав из кармана ключи от «клетки», выжидающе смотрит на Бенуа: он все еще для нее опасен, и она не торопится открывать металлическую дверь.
Руки Бенуа отказываются ему подчиняться, и он падает на пол.
— Похоже, началось! — ликует Лидия.
Лицо Бенуа перекашивается, его шея напрягается, дыхание убыстряется.
Лидия решает, что ей уже можно войти в «клетку» к убийце, не опасаясь за свою жизнь, и она, отперев дверь, делает несколько шагов вперед, но при этом предпочитает не подходить слишком близко к Бенуа и на всякий случай держит наготове свой электрошокер. Бенуа, заметив, что Лидия уже находится по эту сторону решетки, в приступе ярости приподнимается с пола и пытается на нее наброситься. Однако у него подкашиваются ноги, и он снова грохается на пол — возле самых ног Лидии.
— Ты зря расходуешь свои силы, Бенуа. Сопротивляться — бессмысленно…
Бенуа снова поливает Лидию грязными ругательствами, но его голос становится все слабее и слабее.
Дергаясь всем телом, Бенуа переворачивается на спину и сжимает челюсти и кулаки. Его глаза широко раскрыты. Невероятно широко.
— Я, разумеется, читала об этом яде, однако видеть своими собственными глазами, как он действует на человека, еще интереснее! — заявляет Лидия. — Намного интереснее…
Бенуа поворачивается на бок и стонет.
У него начинается первый припадок, охватывающий всю его мускулатуру. Он корчится и вопит от невыносимой боли.