– Спасибо, тетя Клава!
Однако из трубки уже доносились сигналы отбоя – тетка повесила трубку, не дожидаясь ответа.
Дерганый мужчина тоже не стал терять времени зря. Первым делом он вытащил из телефона сим-карту, бросил ее на пол и раздавил каблуком – эта линия связи больше не актуальна. После этого подошел к печи, отсчитал пятый изразец в седьмом ряду от пола и нажал на него. Изразец немного вдавился в печь, и тут же рядом открылась незаметная дверца. Мужчина запустил в нее руку и достал из тайника тяжелый замшевый мешочек. Развязал тесемки, заглянул внутрь. И едва не ослеп от голубого холодного блеска – мешочек был наполнен бриллиантами.
Это зрелище всегда успокаивало его, внушало чувство уверенности в завтрашнем дне, уверенности в том, что жизнь прожита не зря. В этих сверкающих камнях воплотилась пролитая им кровь, сломанные судьбы, преступления и предательства. В них же он видел спокойную старость на берегу теплого моря, слышал негромкий шум прибоя и легкие шаги по прибрежному песку…
Спрятав мешочек во внутренний карман куртки, мужчина бросил взгляд в окно. Там царила привычная тишина, высокие, мрачные ели выстроились по краям участка, как безмолвные часовые. Надо же, это место называется «Ольховая роща», а растут здесь одни елки!
Во всяком случае, пока ничто не говорило о приближении опасности. Но тетя Клава, его родная тетка, единственный близкий человек, никогда не ошибается. Если она сказала, что в «Ясный берег» прибыли гости, – значит, настало время смываться, рвать когти. Потому что от «Ясного берега» эти «гости» без особого труда найдут путь сюда, в «Ольховую рощу». У них на это уйдет не больше часа.
Мужчина подошел к столу, нажал незаметную кнопку на внутренней стороне столешницы. Тут же бесшумно открылась дверь, на пороге возник его верный телохранитель Клык – невысокий, подвижный, как ртуть, парень с быстрыми темными глазами. Справа его темный пиджак едва заметно оттопыривался, обрисовывая контуры пистолета. Волосы парня были, как всегда, ровно уложены – Клык тщательно следил за прической, всегда носил в кармане расческу и после самой кошмарной переделки первым делом поправлял волосы.
– Звал, Колдун? – проговорил Клык, чуть опустив нижнюю губу, как волкодав. При этом стал виден золотой клык, из-за которого он получил свое прозвище.
– Звал, – Колдун бросил еще один взгляд на окно. Никаких признаков тревоги, и это особенно насторожило Колдуна. – Уходим, – проговорил он коротко.
Клык, как и положено, не стал задавать никаких вопросов. Он только быстро взглянул на шефа и тут же перевел взгляд на дверь.