– Да, это впечатляет! – проговорил Синицын, просматривая протоколы. – Одно непонятно. С тех пор прошло слишком много времени, по нему истек срок давности, так что для Самарина эти материалы не представляют реальной опасности. – Он еще раз просмотрел текст на экране, наморщил лоб, что-то припоминая: – Волкогон… где-то мне эта фамилия попадалась… проверю ее по базе данных…
– Слушайте, вы долго еще? – В окно машины заглянул мастер. – Мне на выезд надо…
Надежда в который раз за этот день взглянула на часы и охнула – время неуклонно бежало к вечеру. Снова она целый день пробегала где-то, а дома – шаром покати, и вообще порядка нет…
Когда Надежда поднималась на эскалаторе метро, в сумке зазвонил мобильный телефон.
– Майор Синицын! – прозвучал в трубке знакомый голос. – Здрасьте, Надежда Николаевна!
– Здравствуйте, Алексей Павлович! Уж виделись сегодня! Что, не иначе у вас какие-то новости?
– М-да… новости… – протянул майор. – Правда, вообще-то это не телефонный разговор… вы не могли бы…
– Ой, нет! – запротестовала Надежда. – Сейчас я никак не могу! Столько дел, столько дел! До дома еще не доехала!
– Ну, ладно… вы помните, мне одна фамилия в тех старых документах показалась знакомой?
– Ну да… Волко…
– Стойте! – рявкнул на нее Синицын. – Не произносите эту фамилию! Я же вам сказал, что это не телефонный разговор!
Надежда удивленно замолчала. Синицын перевел дыхание и продолжил:
– В общем, мне показалась знакомой фамилия потерпевшей. И я пробил ее по базе данных. И там же наткнулся на фамилию очень большого и влиятельного московского генерала. Одного из руководящих работников нашей системы.
– МВД? – уточнила Надежда.
– Ну, не надо вслух! Но, в общем, да. У него та же самая фамилия, мало того – то же самое отчество, и к тому же он родом из города Заволжска… вы меня понимаете?
– Понимаю! – взволнованно проговорила Надежда. – Он – брат убитой…
– Совершенно верно! – Синицын понизил голос.
– Так вот чего боялся Самарин… Говорил же Симаков, что он сестру очень любил…
– Ну да! Срок давности прошел, но для этого человека он никогда не пройдет! И если бы он узнал о том, что сделал Самарин, он бы стер его в порошок!
– И что же нам теперь с этим делать?
– Что делать – не знаю, но точно знаю, чего я делать не хочу. Не хочу идти к генералу с этими документами. Срок давности прошел, и дело это стало сугубо личным, и я не хочу быть к нему причастен. Кто я и кто он? Да и вообще, как-то это неправильно…
– Тогда что же нам – молчать? Самарину так все и сойдет с рук? – Надежда и правда на некоторое время замолчала и вдруг выпалила: – Знаю, знаю, что делать!