– Купил… – хозяин «мерседеса» опустил глаза.
– Купили? – В один голос воскликнули оба полицейских. – Где, интересно, можно такое купить?
– Ну, в специальном магазине… их довольно много…
– В магазине?! – Кажется, полицейские были потрясены.
– Ну да… вы же понимаете, в жизни каждого мужчины случается, что жизнь кажется какой-то серой, однообразной… хочется внести в нее какую-то свежую струю…
– Свежую струю?! – снова в один голос воскликнули майор и капитан.
Судя по всему, между городской и областной полицией возникло редкостное единодушие.
– Ну да, свежую струю… какое-то разнообразие…
– Во всяком случае, откровенно! – проговорил Синицын. – Итак, вы делаете признательные показания? Вы признаетесь, что убили этого человека?
– Что? – переспросил Берендеич. – Какого человека? Вы, наверное, ошиблись… у меня там кукла…
– Кукла? Какая еще кукла?
– Ну, вы понимаете… – Берендеич был явно смущен. – Такая кукла для секса…
– Да вы что, за идиотов нас держите?! – гневно воскликнул Синицын. – Что мы, человеческий труп от секс-куклы не отличим?
Надежда протиснулась поближе к обгорелому автомобилю и заглянула через плечо Синицына в открытый багажник.
Да, она была на сто процентов согласна с бравыми полицейскими: то, что лежало в багажнике «мерседеса», совершенно не было похоже на куклу из секс-шопа. Это был мертвый мужчина, свернувшийся в позе нерожденного ребенка. Мужчина не очень обгорел, видимо, оттого, что лежал в закрытом багажнике.
И Надежда этого мужчину узнала. Она его видела, причем тогда он тоже был мертвым. Во всяком случае, прикидывался таковым.
Это был один из участников труппы незабвенного Виталия Сычика. Тот, который во время неудавшейся ролевой игры в триста семнадцатом офисе исполнял роль мертвого программиста. Тощий парень лет двадцати семи, с выступающим кадыком, с длинными, спутанными волосами и худыми костлявыми руками, нелепо торчащими из рукавов джинсовой куртки.
Надежда вспомнила, как этот же парень лежал, уронив голову на стол, а волосы пропитались кровью, точнее, томатным соусом.
В голове у нее мелькнула дикая мысль – может быть, и на этот раз он вовсе не мертв, а только прикидывается мертвецом?
Конечно, он выглядел мертвым, кожа была землисто-серой, поза – неестественной, невозможной для живого человека, но кто их знает, этих актеров, на что они способны?
Надежда придвинулась ближе и дотронулась до мертвого программиста… Но тут же отдернула руку. То, до чего она дотронулась, было холодным и отвратительным, как… как сама смерть. На этот раз липовый программист был действительно мертв, мертв давно и безнадежно.