Люди больше хотят верить сказкам, а не правде. Вот Вася и рассказал всем очередную сказку о том, что голова его подружки обрита: а) из-за него, Васи, потому что ему так нравится, и б) просто из-за оригинальности.
Кроме того, Вася рассказал байкерам, что его девушка — бывшая журналистка, которая бледна потому, что переживает творческий кризис (чтобы маму не сильно доставали всякими расспросами).
«Творческий кризис» ещё больше поднял репутацию мамы в глазах байкеров, потому что кто понимает в кризисах больше, чем байкеры?
А Света, покатавшись с мотоциклистами, вдруг вспомнила, что она действительно журналистка, и решила написать про Васиных друзей целую серию статей. Она предложила по старой памяти эту серию толстому журналу, а журнал, в свою очередь, обещал выплатить маме неплохой гонорар.
Васе была предоставлена роль почётного консультанта.
Самое смешное, что несколько байкерских подружек, глядя на маму, тоже обрили голову наголо.
— Ничего! — смеялась мама. — Зато у них волосы вырастут густыми! И кудрявыми!
Давно уже мама столько не смеялась, как смеялась сейчас, рядом с Васей. Давно уже не выглядела такой красивой! Андрейка смотрел на неё и нисколько не обижался, что Вася-Ангел катается теперь больше с мамой, чем с ним.
Но ездили они и втроём. «Тормозили». Выезжали и в парк, и за город.
Такого счастливого лета у Андрейки не было никогда за всю его семилетнюю жизнь. Мама чувствовала себя хорошо.
Однажды, когда мама и Вася сидели и пили чай на кухне, Андрейка случайно услышал обрывок их разговора.
— Как ты? — спросил Ангел.
— Хорошо. Ты знаешь, я давно уже так хорошо себя не чувствовала.
— Не устала?
— Устала. Но это не страшно. Просто, понимаешь, я думаю…
— Если хочешь, скажи.
— Ты понимаешь, я ведь тогда решила попробовать… Покататься с тобой. Просто рискнуть… — созналась мама.
— И как?
— Не знаю. Боюсь поверить.
— Боишься поверить себе или мне? — уточнил Вася.
— И то и другое. Но тут дело ещё вот в чём. Я ведь верующая. До тебя мне казалось, что я стала смиряться… что умру. Но…
— Что?
— Но Бог послал мне тебя, Ангела. И Ангел сказал, что ещё есть… ну, если не надежда, то просто шанс… встретить смерть без тоски. Смирение оказалось ложным. Смирение, полное тоски, — ложь! Я не смирилась — я просто всеми силами глушила в себе желание жить, чтоб не было… так больно умирать. Я забыла, что такое радость.
— Да-а… Люди разучились почему-то радоваться просто так.
— Спасибо тебе, Ангел.
— Не за что. Тебе спасибо. С тобой я вспомнил, что ещё могу разговаривать. А то… я так… в большинстве случаев просто треплюсь уже много лет. Ты просто не представляешь, какое это счастье — говорить с человеком на одном языке. И знать, что тебя понимают.