— Значит, она живет в достатке?
— Уж не бедствует, это точно. Но раньше, до смерти мужа, их семья считалась просто богатой.
— Правда? И кто у нас муж? — автоматически ввернула я фразу из старого фильма.
— Анатолий Новицкий был известным на весь Союз ученым! — таким тоном воскликнула тетушка, что я сразу представила, как она подпрыгнула на кресле в нашей гостиной.
— Ой, простите мою дремучесть! — дурным голосом проворчала я. — Теть Мил, а можно подробности? С твоей помощью мне будет легче во всем разобраться.
— Ладно, может, Новицкий был более известен в узких кругах, — смягчилась тетушка. — Анатолий Федорович был физиком-ядерщиком. Выдающийся ученый, опубликовал несколько научных трудов. Всю жизнь работал на оборонку, а там, знаешь, зарплаты были не то что у обычных инженеров. Потом, Женечка, не нужно забывать о привилегиях. Бесплатные путевки на курорты, в Болгарию, ГДР и Крым, продуктовые заказы. А какую замечательную квартиру Новицкие получили еще в советское время! Кухня громадная, роскошная гэдээровская мебель, знаешь, такая красно-белая, с маленькими прозрачными окошками. По тем временам большая редкость. И так солидно смотрелась! Санузел с импортной сантехникой! И это в то время, когда простые смертные ни о чем таком и помыслить не могли.
— А сейчас эта квартира чья? — остановила я тетино словоизвержение, понимая, что придется выслушать подробное описание всех комнат квартиры Новицких, включая дизайн интерьера и цвет обивки на мебели. — Она осталась за вдовой?
— Конечно, после смерти мужа Нину никто не пытался потеснить. А у Игоря с семьей к тому времени уже своя отдельная квартира имелась.
— Откуда ты знаешь все эти подробности, интересно?
— Как же мне не знать, мы ведь с Ниной дружим еще с того времени, как в институте вместе учились. Здесь, кстати, у нас, в Тарасове. И потом мы не теряли друг друга из виду. Поддерживали отношения, пару раз ездили вместе отдыхать, обменивались фотографиями. Они гостили несколько дней у меня в Тарасове, а я ездила к ним в Ростов, кажется, в 1987 году. Так что видела все своими глазами.
— Понятно.
— Женечка, так ты возьмешься за эту работу? Если Нина просит помочь, нужно вмешаться, пусть даже ее сын или невестка не слишком будут довольны.
— Думаю, ты права, тетя Мила. Считай, что тебе удалось меня переубедить. Завтра утром позвоню Нине Сергеевне, окончательно обо всем договорюсь и возьмусь за дело.
— Вот и хорошо, дорогая.
Мы обменялись с тетушкой еще парочкой ничего не значащих фраз и простились. Я задумалась. Поскольку основная моя работа будет внутри семьи, стоило бы собрать некоторые сведения об этих людях. Вот, например, если понадобятся подробности из жизни Игоря и Норы, к кому мне обращаться? К Рите? Подросток, очевидно, пережил эмоциональную травму, девочка морально подавлена. Независимо от того, виновата она в каком-то серьезном проступке или нет, сейчас она, вероятно, замкнется в себе, инстинктивно перейдет к агрессивной защите, которую виртуозно практикует большинство ее сверстников. Значит, полезные сведения мне из этого источника не почерпнуть, по крайней мере на первых порах. Расспрашивать Нину Сергеевну? Разумеется, пожилая дама готова сотрудничать и всячески помогать. Но о любимом сыне она мне скажет только то, что захочет или сочтет нужным, а о невестке сможет сообщить лишь то, что знает сама. Захотят ли сотрудничать со мной Нора с Игорем — тоже большой вопрос. Даже если захотят, где гарантия, что они станут выкладывать всю подноготную совершенно незнакомому человеку? А ведь они что-то скрывают, держат в тайне от Нины Сергеевны. Значит, и со мной откровенничать не захотят.