Стоило мне в ответ на пристальный взгляд поднять глаза на Нору, как она тут же опустила лицо и больше не подняла, словно внимательно изучала пестрый узор на ковре.
— Так что же вас к нам привело, можно узнать? — обратился ко мне Игорь, когда мы расселись, а Русик покинул комнату.
— Я хотела с вами поговорить об инциденте, который случился с Ритой. И о дальнейшей судьбе девочки.
— И мать наняла переговорщика? Или юриста? — криво усмехнулся Игорь. — Вот это здорово! Даже от нее не ожидал подобного! Почему вы вообще решили, что мы станем с вами что-либо обсуждать?
— Строго говоря, я не переговорщик и не юрист, а…
— Евгения, — произнес он с нажимом, — совершенно не важно, кто вы.
— Дорогой, — тихим голосом прошелестела Нора, — мне нужно прилечь. Я пойду в спальню.
— Конечно, отдыхай. Я сам закончу завтрак и провожу гостью, — Игорь сделал ударение на двух последних словах.
— Но ведь Рита ваша дочь! Вам не может быть безразлична ее судьба!
— Женя, поясните, что вы сейчас хотите от меня услышать? — вскипел он.
— Нина Сергеевна теряется в догадках. Вы могли бы хотя бы объяснить, что произошло? Какие у вас основания для обвинений?
— Я ничего вам не обязан объяснять, ясно? И тем более предъявлять доказательства! Основания, — передразнил он меня. — Какие у меня основания? Моя жена болеет, понятно вам? С Норой постоянно приключается то одно, то другое, в последнее время она вообще сдавать стала. Это молодая-то женщина! Беспокоит сердце, постоянная слабость и сонливость, тошнит и кружится голова. Врачи только руками разводят. Нора вроде бы здорова и так чувствовать себя не должна. Но моя жена потихоньку превращается в тень.
— Игорь, вы сейчас хотите сказать…
— Я ничего не хочу сказать, Женя, — прервал он меня. — Простите, но вам пора удалиться. Передайте матушке, что этот номер не пройдет. Я дал ей те пояснения, которые счел нужным. Я принял решение и что-либо менять или объяснять не стану.
* * *
Некоторое время я бесцельно колесила по городу. Что же это получается? Со слов Игоря Новицкого выходит, что он подозревает Риту в попытке отравить Нору и поэтому прогнал дочь из дому, чтобы обезопасить жену. Неужели ребенок может быть способен на такое? Уму непостижимо! Или я как-то неправильно истолковала его слова? А еще он отказался представить доказательства. Значит ли это, что их нет? Но Новицкий, вероятно, все же опасается за судьбу дочери. Знает правду, но не собирается давать законный ход делу? И не желает доверять постороннему человеку, который не является членом семьи, столь щекотливую информацию?